Голос Угулдая стал ленивым, но взгляд оставался цепким.

– Насколько я знаю радонские обычаи, у вас не принято поступать так. Я прав?

– Олег – опытный воин, – не раздумывая, ответил князь. – Он пользовался уважением в войске. Люди боготворили его. Кроме того, он был законным наследником Речного престола.

Роговолд поднял глаза, его голос прозвучал твёрдо.

– Как мог убедиться Великий Хан, он горделив и никогда бы не принял того будущего, которое я предложил тебе. Он воспротивился бы. Дружина пошла бы за ним.

Князь выпрямился, встречая взгляд Угулдая.

– А затем обязательно нашлись бы люди среди знати, поддержавшие его.

Роговолд сделал едва заметную паузу.

– Живой Олег – это долгая междоусобная война, которая могла затянуться на годы. А такое кровавое соперничество мешает не только выплате дани, но и несёт угрозу самой власти, которой ты, хан, милостью своей наделил меня.

– Твоё коварство безгранично. Не было ли в твоём роду лис? – усмехнулся Угулдай. – Но ведь у Олега есть братья.

– Да, но они ему не чета, – пожал плечами Роговолд. – У них нет ни признания в войске, ни его военного опыта, ни многолетнего статуса наследника престола, к которому все привыкли. Они не опасны. За ними не пойдут многие.

Угулдай кивнул.

– Великий хан, могу ли и я спросить?

Степняк махнул рукой, позволяя продолжить.

– Где его тело?

Ханат сдвинул брови.

– Какая тебе разница?

– В милости своей ты дозволил провести сожжение, как того требуют обычаи наших предков.

Хан презрительно хмыкнул.

– Моё слово – закон! Его тело на берегу. Твои люди забрали его.

– Благодарю, повелитель, – с поклоном произнёс Роговолд. – Всё, что было при нём, там же?

Угулдай грозно взглянул на князя.

– Пожитки этого жалкого птенца не интересуют Великого хана! – и, отвернувшись, добавил: – Уходи. Обоз с оружием твоего воинства покинул Ханатар и направился на запад пять дней назад. Ты сможешь забрать его и вооружить своих людей, удалившись от моей столицы.

Поправив на себе кафтан, Роговолд поклонился и, пятясь, медленно вышел из помещения. Двое воинов, отделившись от стены, будто тени, молча последовали за ним.

Пройдя по каменному коридору, вдоль которого, словно каменные истуканы, плечом к плечу, стояли безмолвные нукеры, князь, не оглядываясь, быстрым шагом спустился по лестнице к выходу.

Стража у входа – пятеро огромных, отборных ханатских воинов – перегородила собой сводчатую дверь. Старший среди них, хмурый детина, ростом почти на полголовы выше рослого Роговолда, вопросительно взглянул на безмолвных провожатых князя.

Повисла напряжённая тишина. По спине радонца пробежал холодок. Он повернул голову и краем глаза заметил, как один из конвоиров кивнул.

Стража расступилась, освобождая путь.

Сколько гостей Великого хана остались внутри после того, как вместо этого кивка суровые караульные у двери увидели иной жест? Десятки? Сотни? Кто знает.

Покинув здание, Роговолд сделал несколько шагов по хрустящему белому снегу. Пройдя оцепление, он остановился и с силой втянул студёный воздух в лёгкие.

Руки в кожаных перчатках слегка дрожали.

Пережитый разговор был одним из самых значимых в его жизни. Напряжение давало о себе знать: голова кружилась, а ещё минуту назад бесстрастное лицо пылало, залитое густым румянцем.

Но дело было сделано. Одно из самых важных – с самого его рождения. Наконец, тот план, который он вынашивал долгие годы, начал осуществляться.

Подняв лицо к небу, князь замер, закрыв глаза. Его точёные ноздри едва заметно подрагивали от рваного дыхания. Редкие снежинки, напоминание о сильном снегопаде минувшей ночи, медленно падали сверху, тая на разгорячённой коже мужчины.

Роговолд поднял руку и длинными, тонкими пальцами провёл по щекам, размазывая капли.

"Теперь дороги назад нет."

Эта мысль, пронёсшаяся словно порыв холодного ветра, помогла ему взять себя в руки.

До ушей князя донёсся хруст снега – кто-то приближался твёрдым, мерным шагом.

– Хозяин, всё ли так, как ты рассчитывал? – раздался рядом холодный, металлический голос.

Роговолд открыл глаза.

– Да, Роман. Всё так, как и должно было быть. Вы нашли мальчишку?

– Нет, князь, – покачал головой воевода. – Мы предполагаем, что Ярополк украл лошадь и скрылся в Степи. Ночью была снежная буря. К утру, когда мы начали поиски, следов уже не осталось.

– Кто-нибудь видел его?

– Нет. С заходом солнца улицы Ханатара темны и пустынны, особенно в метель. Все, кто мог его заметить, либо спали, либо были пьяны. Вчера был последний день праздника Половинного Цикла.

– И дозор на въезде? – северянин слегка приподнял бровь.

– Да, – коротко кивнул Роман.

Роговолд вздохнул и покачал головой.

– Пусть все – в обоих княжествах – знают: тому, кто приведёт Ярополка ко мне, я дам серебра столько, сколько весит мальчик. Обязательно повтори: сколько весит. Чтобы никто не подумал калечить его или морить голодом, если поймают.

– Хорошо, князь.

– И Мишке сообщи. Пусть его шайки обыщут приграничье.

– Будет сделано! Отправлю к нему в Ротинец вестников.

Роговолд замолчал, затем отвернулся.

– Ты узнал, где тело Олега? Угулдай сказал, что оно на берегу озера.

Воевода опустил глаза.

– Тут такое дело…

Не оборачиваясь, князь нахмурился.

– Что случилось?

Роман медлил, но, прождав минуту, наконец, выдавил:

– Тело… Оно в плохом состоянии. Всё, что достали из подпола, завернули в плащ, но смотреть там не на что.

– Гордец, – сухо отозвался князь. – А мог вернуться в лагерь и погибнуть от меча, как подобает воину.

Он резко обернулся, изучая бледное, худое лицо своего воеводы.

– Ладно. Веди.

Роман, повинуясь, направился к восточной части города. Роговолд последовал за ним, отстав на несколько шагов.

Чёрные плащи оставляли на покрытой снегом земле широкий след. Двигаясь быстро и не оглядываясь, спутники пересекали одну за другой узкие, убогие улицы степного города.

Спустя полчаса они вышли на пустынный, лишённый всякой растительности каменистый берег, плавно спускающийся к мрачной глади Кура-Куля.

Роговолд скользнул взглядом по неподвижной, гладкой, словно зеркало, поверхности воды. Несмотря на чистоту – вблизи озеро оказалось кристально прозрачным – в нём не было ни рыбы, ни водорослей. Оно было совершенно безжизненным.

Приглядевшись, князь невольно поёжился. Весь берег был усыпан белоснежными костями. Тёмные глазницы черепов, среди которых встречались и совсем крошечные, детские, пристально смотрели на него сквозь слой мёртвой воды, зловеще выделяясь на фоне чёрного, как уголь, дна.

Услышав вдалеке крики, Роговолд поднял голову и огляделся.

За сизой дымкой виднелась большая толпа – несколько сотен человек. Люди испуганно жались к берегу, подгоняемые нукерами. Их фигуры покрывали лишь лёгкие, не по погоде, холщёвые рубашки до пят. Они напоминали призраков – бледных, бестелесных, будто сотканных из утреннего тумана.

Ветер доносил