Он пожал плечами, снимая с себя разгрузку и сумку с противогазом, а потом сказал:

— Я же обещал вам, что не буду излишне рисковать вашими жизнями? А своей рисковать мне никто не запрещает, — он произнес это с какой-то ледяной, отрешенной простотой, после чего продолжил:

— Я пойду туда один и попробую спровоцировать этих уродов на нападение, а ваша задача, — его взгляд скользнул по всем нам, — сделать так, чтобы я смог вернуться обратно. Сносите всех, кто приблизится ко мне на расстояние ближе чем на десять метров. Патронов не жалеть, главное в меня не попадите… Понятно?

Как только я осознал безумный план капитана, который добровольно собирался стать приманкой — в моей голове всё перевернулось.

— Капитан, но так же нельзя! — вырвалось у меня. — Это чистой воды самоубийство!

— Это тактика, курсант, — отрезал он, внимательно проверяя свой АК-74. — Ты не хуже моего понимаешь, что они клюнут только на живую цель. Я буду приманкой, а вы будете подсекать.

Марина, ты берешь на себя дальние цели, Семенихин, следи за окружением, Титов, и Степанов, — он ткнул пальцем в пулеметы в наших руках, после чего продолжил:

— Ваша задача — обеспечить кинжальный огонь и не дать им меня окружить. Всё ясно?

Зная капитана Попова — возражать ему было совершенно бесполезно. Он принял решение, и теперь его с этого решения не спихнешь. Именно поэтому мы молча кивнули, стараясь не думать о том, что будет — если мы не справимся, и капитан пострадает из-за своей авантюры.

Попов тем временем немного подумал, и взял с собой только автомат и пару гранат, после чего не оглядываясь шагнул в зловещую пустоту коридора.

Мы замерли на условно безопасной стороне, и вцепившись в оружие внимательнейшим образом следили за продвижением своего командира. Я решил не играть в Рэмбо и лёг прямо на пол, чтобы было сподручней вести прицельный огонь.

Сердце от волнения колотилось где-то в горле. Мы вынужденно наблюдали, как одинокая фигура капитана медленно движется вперед, и уже вплотную приближается к нише с телом сержанта Артемьева.

Вот он дошел до неё, после чего замер, настороженно поводя оружием в сторону, и именно в этот момент на стене прямо над ним что-то заискрило, проскочила короткая, яркая вспышка электричества, после чего из вентиляции и технических ниш полезли те самые гибридные твари, но дыма не было! Ловушка, похоже, была исчерпана или что более вероятно — сломана в предыдущем бою.

С каждым мгновением в полумраке загоралось всё больше красных глаз, но теперь, без удушающей дымовой завесы, они уже не казались такими всесильными и неуязвимыми, как это было раньше. Да, они по прежнему были чертовски быстрыми тварями, но теперь мы их видели, а значит они теряли как минимум половину своей силы.

— Ждем, — тихо прошептал Титов, припадая к своему «Печенегу», а капитан Попов, как только увидел выползающих роботов, не стал дожидаться нападения на себя, а сразу же резко развернулся и начал отступать в нашу сторону, двигаясь короткими перебежками, что очень сильно не понравилось тварям.

С пронзительным визгом и щелканьем когтей они ринулись за ним, скользя по стенам и полу, пытаясь отрезать путь наглому человеку, и именно в этот момент наконец настал наш выход:

— Огонь! — рявкнул прапорщик, после чего коридор в очередной раз огласился оглушительным грохотом. Мой «Печенег» ожил в руках, затвор заходил ходуном, настоящим дождём выплёвывая стреляные гильзы на металлический пол, и я ловил себя на мысли, что получаю от этого невероятный кайф.

Я стрелял, как меня учили — короткими, контролируемыми очередями, прочесывая пространство перед бегущим капитаном. Тяжелые пули калибра 7.62 хлестали по металлическим тварям, сбивая их с ног, и разрывая в клочья. Без дыма они были прекрасными мишенями.

Рядом строчил «Печенег» Титова, и вдвоём мы создавали настолько плотную стену огня, что твари не успевали приблизиться к капитану даже метров на 50. Илюха тоже не отставал, и работал короткими очередями из автомата, добивая тех, кто умудрялся увернуться от пулеметного веера.

Но лучше всех, конечно же, показала себя Марина. Она как будто стала единым целым со своей винтовкой, и хоть её выстрелы были достаточно редкими, по сравнению с нашими, но каждый раз, когда раздавался сухой хлопок СВД — одна из красных точек на другом конце коридора безвозвратно гасла, а тварь, с простреленной «головой», беспомощно падала, дергаясь в конвульсиях.

Капитан, судя по виду, уже не раз пожалел о своём спонтанном решении, и сейчас пригнувшись, бежал к нам, ловко уворачиваясь от падающих трупов тварей, которые даже даже таким образом могли навредить нашему командиру. Глядя на него, я искренне восхищался демонстрируемой скоростью и реакцией, которая была совсем не типична для владельца красного кольца, и которая очень сильно помогала ему оставаться в живых.

Через несколько секунд, которые показались нам вечностью, капитан перемахнул через невидимую границу и рухнул рядом с нами на пол, тяжело дыша.

Марина хотела дёрнуться в его сторону, но он махнул её рукой, чтобы не отвлекалась от благородного дела истребления стальных тварей, после чего немного помолчал, отдышался, и наконец выдохнул, вытирая пот со лба:

— А ведь сработало же, черт возьми…

Тем временем мы не прекращали ураганного огня, щедро расходуя патроны. Роботы, лишившись живой приманки, попытались было атаковать нас в лоб, но против пулемётного огня им противопоставить было нечего, и это была самая натуральная бойня.

Без своего главного козыря в виде неожиданных ударов из тумана — они оказались куда уязвимее, и уже совсем скоро последняя тварь, подорванная на точно брошенной гранате поставила жирную точку в нашем противостоянии, которое закончилось разгромной победой людей и огнестрельного оружия.

Вместе со смертью последней твари грохот выстрелов стих, оставив после себя не прекращающийся звон в ушах и насыщенный густым запахом пороха воздух.

Мы стояли, тяжело дыша, глядя на результат своей работы, и испытывали невероятный прилив сил от того, что план, предложенный Илюхой, всё-таки, сработал.

Капитан Попов с некоторым трудом поднялся, слегка пошатываясь, и хлопнул Илюху по плечу, после чего сказал:

— Спасибо, курсант. Ты спас наши задницы, и я клянусь тебе, что не забуду этого. У тебя золотая голова, и поэтому никогда не стесняйся озвучивать мысли, какими бы бредовыми они тебе не казались, понял?

Потом он посмотрел на меня, на дымящийся ствол «Печенега» в моих руках, после чего тепло улыбнулся и сказал: