– А почему именно напарница, Чарли? – спросила я. – Почему не напарник?

– Потому что ее мышление должно отличаться от моего собственного, – пояснил он. – Потому что она будет видеть мир другими глазами. Я – стратег, и на прикрытие мне нужен тактик, чтобы проводить операции, не отвлекаясь на то, что происходит вокруг.

– Какой же из меня тактик, – посетовала я, – если в утопии я даже не заметила слежки?

– Недостаток опыта, – отмахнулся Уокер. – Дело наживное. К тому же тогда у тебя голова была занята совсем другим. – Он слегка улыбнулся. – Да и у меня тоже.

Я снова смутилась. Чарли взял меня за локоть, на ходу говоря вполголоса:

– Джелайна, я прекрасно знаю, под каким соусом новичкам подают информацию о моих отношениях со стажерками. Но те, кто распространяет сплетни, не знают главного: все они когда-то были забракованы мной. И их болтливость с тех пор заметно облегчала мне дальнейшую сортировку.

Я аж споткнулась. Уокер поддержал меня и невозмутимо продолжил:

– Билл дал тебе исчерпывающую характеристику. По его мнению, ты заметно отличаешься от остальных. Ты не знаешь страха в обычном понимании большинства и свободно берешь на себя ответственность за других. Ухитряешься выполнить любую поставленную задачу, несмотря на явную разборчивость в средствах. Обладаешь приличным потенциалом, однако используешь всякую возможность, чтобы избежать применения силы. Ты настоящая сорвиголова, но при этом расчетливая и предусмотрительная. А в некоторых твоих качествах я и сам успел убедиться.

Остановившись у лифта, Чарли тихонько сжал мою руку и произнес:

– Суметь не отвлекаться на сломанные в утопии кости может научиться любой человек, так же как и вытерпеть до возврата боль и шок от огнестрельной раны. Но мало кто из рейдеров может легко простить напрасно разодранные вены в реале. Слишком уж ценны наши тела для подобного расточительства.

– Угу, – пробормотала я, все еще приходя в себя от услышанного. – Такую дуру еще поискать.

– Я и не говорю, что тогда ты поступила правильно. По отношению к себе, во всяком случае. Но с позиции телохранителя некоторое пренебрежение собственной безопасностью в утопии является вполне приемлемым.

Пока мы спускались в лифте, я бессмысленно пялилась на мутное отражение Чарли в металлической двери. Уокер молчал, давая мне время подумать.

– А вот Билл предсказывал, что я могу стать аналитиком. Но ведь разведка относится к прогнозистам, не так ли?

Чарли небрежно пожал плечами.

– Между прочим, лучшие из аналитиков пришли в свой отдел именно из разведки. Билл не обязательно ошибся. Скажем так – он забыл упомянуть возможное промежуточное звено.

– Выходит, я больше не буду работать со своей группой? – спросила я, немного расстроившись.

– Нет, почему же? Чем больше будешь тренироваться, тем лучше. Нужно использовать любую возможность, пробовать силы в самых разных мирах. Я ведь не все время буду заниматься только с тобой. У меня много проектов, требующих постоянного внимания.

В голосе Уокера проскользнула явственная нотка сожаления. Определенно, ветеран загорелся идеей подготовить себе идеальную напарницу по собственным меркам, и большое количество текущих дел не добавляло ему радости.

– Сколько времени у меня есть на размышления? – осведомилась я.

– Сколько пожелаешь, – улыбнулся Чарли. – Через час мы с тобой отправляемся в рейд и не вернемся из него до тех пор, пока ты не примешь окончательное решение.

Его улыбка была весьма многообещающей. В воздухе так и повисло: «А я буду уговаривать тебя изо всех сил». Дождавшись, когда я проникнусь этим ощущением, Уокер посерьезнел и невозмутимо добавил:

– Разумеется, я постараюсь, чтобы у тебя не осталось ни малейших иллюзий по поводу того, что тебя ожидает. В разведке приятного порой еще меньше, чем в «жареных» утопиях.

– Ладно, – пробормотала я. – Только я сразу хочу кое-что уточнить…

– Поговорим в утопии. Лучше потрать этот час на разминку, – перебил Чарли и зашагал к мужской раздевалке.

– А если я буду думать долго? – окликнула я его. – Если я и за целый год ничего не решу?

– Брось, Джелайна, – усмехнулся Уокер. – На подсознательное принятие любого решения среднестатистическому человеку требуется всего сорок секунд. Все остальное время занимают борьба доводов с сомнениями и придирчивые взвешивания всех за и против. На самом деле ты уже все решила, осталось только убедить саму себя в правильности выбранного пути.

– Мне кажется, или ты и так знаешь, что именно я решу? – нахмурилась я.

– Ты тоже уже знаешь, – кивнул он, уходя.

Разминка прошла как в тумане. Мысли прыгали с одного на другое. Мне столько всего нужно было прояснить перед забросом… Хотя бы вопрос о наших отношениях на этот срок. Но Уокер будто специально пресекал все мои попытки поговорить, не давая ни малейшей передышки. Когда в спортзале появились ребята, он даже к ним меня не пустил.

– Ну хоть две минуты! – попросила я.

– Не трать время зря. Поболтаете после командировки, – отрезал он.

Когда Пол сам направился к нам, Чарли тут же свернул разминку и практически утащил меня оттуда.

– Что все это значит? – возмутилась я.

– Давай договоримся сразу, – с пол-оборота завелся Уокер. – Ты делаешь только то, что я говорю. Если я запрещаю, слушаешься без пререканий.

– Эх, – вздохнула я. – Куда же подевался мой терпеливый наставник из Италии?

Чарли внимательно посмотрел мне в глаза и вдруг спросил:

– Ты хочешь, чтобы я снова стал таким?

В его голосе опять прорезались те самые волнующие нотки, от которых у меня начинали путаться мысли. Из простого вроде бы вопроса наружу так и лез совершенно однозначный подтекст.

– Ты просто не забывай о том, что я – не твоя дрессированная собачка, – ответила я. – А если тебе нужна именно такая напарница – давай, свистни любой другой.

Глаза Уокера потемнели. Мне стало не по себе, но сдавать позиции я не собиралась. Следовало сразу расставить все точки над i, иначе вернутся прежние проблемы. Наконец, Чарли вздохнул и первым отвел взгляд. Я победила.

– Мне нужна именно ты, – сказал он. – Ты одна стоишь целой группы.

– Мы с тобой точно говорим об одном и том же человеке? – удивилась я.

– Точно, – улыбнулся Уокер. – Я оговорился. Ты будешь стоить целой группы. Обещаю.

* * *

В утопии был самый разгар весны. Густой лес, наполненный пением сотен птиц, подступал к самому океану. Соленый ветер трепал палатки на берегу и оседал на губах йодистым привкусом.

– Зря ты расположилась на пляже, – заметил Чарли. – Здесь могут быть сильные шторма. Когда разведаем местность, нужно будет перебраться в лес.

– Море здесь мелкое, – возразила я. – Высоких волн не будет. А сейчас прилив, и его граница далеко, значит, нас может залить только при урагане. А при урагане и в лесу