Единственное, что поддавалось прокачке в системе становления — это те самые кольца силы, которые в обычное время были невидимы, и проявлялись исключительно по желанию владельца, или во время боя.

Для прокачки колец со второго дня пришествия системы становления откроются данжи, по прохождению которых из босса можно будет извлечь специальный реагент, поглотив который носитель сможет получить немного опыта для развития своего кольца.

Прочитав эти строчки, я сидел, и задумчиво на них смотрел, пытаясь понять скрытый смысл… Если я всё понял правильно, то только кто-то ОДИН сможет улучшить своё кольцо по прохождению целого данжа, и если это действительно будет так, то чувствую я — это будет очень «весёлая» делёжка.

Вы меня спросите — зачем же повышать уровень своего кольца? А тут на самом деле тоже всё просто. Когда кольцо эволюционирует и получает новый грейд — носитель обретает ещё одно кольцо, которое в свою очередь дарует носителю навык, соответствующий его классу!

То есть чем больше будет у человека колец, тем более опасным противником он будет. Но в то же время не стоит забывать, что количество совсем не означает качество. Носитель, даже с четырьмя кольцами, вряд ли сможет что-то сделать носителю двух уникальных колец.

Чем дольше я читал — тем больше радовался своему везению. Да, я не обрёл в один момент убойную супер плюшку, которая позволила бы мне сразу класть врагов пачками, однако в перспективе эта штука очень быстро позволит мне набрать силу, и стать тем, с кем будут считаться все.

«Осталось только придумать, как я буду заставлять своих товарищей отдавать мне реагент для культивации кольца…» — с сарказмом подумал я, и в этот момент вдруг ощутил, что скорость движения нашего автобуса стала постепенно снижаться.

Я открыл глаза и увидел, что за окном проплывали уже знакомые спальные районы, но в то же время что-то было не так.

Машин стало значительно меньше, а те, что были — стояли брошенные посреди дороги с открытыми дверями. В воздухе висела тревожная тишина, изредка нарушаемая далёкими, но оттого не менее жуткими, криками, а со стороны центра города доносился глухой, прерывистый гул, от работы какого-то крупнокалиберного оружия.

— В чём дело? — спросил я, наклоняясь к водителю, на что тот молча ткнул пальцем вперёд. Проследив за этим движением, я увидел, что метров через триста дорогу перекрывала импровизированная баррикада из перевёрнутых грузовиков, автобусов и разного металлического хлама, а за ней копошились фигуры в касках и с автоматами. Мы подъезжали к армейскому блокпосту.

— Вот ведь угораздило… — тихо выругался шофёр, и тут же добавил:

— Похоже, что дальше нам не проехать.

Он медленно подкатил к заграждению, остановившись в десятке метров от него, сразу после чего из-за баррикады вышел солдат с поднятой рукой, сигнализируя, что проезда дальше нет. Его лицо было напряжённым и усталым.

— Вы куда хоть прётесь то? Неужели предупреждения не слышали? — крикнул он, подходя к водительской двери.

— В город, куда ж ещё… У меня рейс вообще-то! — ответил ему водитель, явно не довольный не запланированной остановкой.

— Ничего не знаю, возвращайся откуда приехал! — сказал солдат непреклонным голосом, после чего немного подумал и добавил:

— Въезд в центр города закрыт по указу губернатора. Комендантский час.

— Да что же я, куда людей по твоему повезу⁈ — начал возмущаться водила, на что солдат пожал плечами, и явно заученной фразой сказал:

— Вы и ваши пассажиры можете пешком проследовать в пункты временного размещения, но… Лично я вам этого не рекомендую. В центре… беспорядки.

В этот момент где-то совсем близко, может, в паре кварталов, грохнул взрыв, а сразу за ним прострочила очередь из автомата, сменившаяся диким, нечеловеческим воплем. Солдат дёрнулся, нервно оглянулся и снова посмотрел на нас.

— Разворачивайтесь. Это приказ.

Водитель, побледнев, беспомощно посмотрел на меня, а мой взгляд был прикован к тому, что творилось за спиной у солдата. Паника и хаос. Этот блокпост — не защита, а всего лишь жалкая попытка отгородиться от сумасшедшего дома, бушевавшего в сердце города.

Приказ солдата мне конечно не очень понравился, но если прикинуть по карте, то до института мне оставалось пройти километров пять, не больше, но эти пять километров вполне могли стать последними в моей жизни.

— Ладно, — сказал я водителю. — Выпустите меня тут.

— Ты с ума сошёл, пацан? Ты же слышал…

— Я слышал, — перебил я его, сразу после чего смягчился, и сказал:

— Спасибо, что довезли… Дальше я сам.

Он что-то пробормотал, но тем не менее открыл дверь, выпуская меня наружу. Как только я очутился на горячем асфальте и с наслаждением втянул знойный летний воздух, то чуть не закашлялся, потому что он пах гарью, пылью и чем-то едким, как будто химическим. Солдат рядом с блок постом проводил меня подозрительным взглядом, но не стал окликивать. У него и своих забот было выше крыши.

Я отошёл от автобуса, который пытался неуклюже разворачиваться, и начал быстро оценивать обстановку. Прямой путь по главной дороге был чистым самоубийством, однако справа от шоссе тянулся старый парк, постепенно переходящий в лесопарковую зону, которая, если я не ошибался, выходила почти к самым стенам нашего института. Дорога через лес была гораздо сложнее, но куда безопаснее. В теории.

Сделав вид, что возвращаюсь назад, я зашагал вдоль дороги, и на первом же повороте нырнул в кусты, исчезнув из поля зрения блокпоста. Как только я это сделал — практически сразу городской шум сменился гнетущей тишиной леса, воздух стал чище, но от этого на душе спокойнее не стало.

Каждый шорох, каждый хруст ветки под ногой заставлял меня вздрагивать и инстинктивно сжимать кулаки. Чтобы чувствовать себя хоть немного уверенней, я мысленно вызвал своё кольцо, сразу после чего под ногами вспыхнул зелёный круг с мерцающими рунами. Пусть видят и знают, что я уже активирован, а значит совсем не прост…

Первые пятнадцать минут пути были относительно спокойными. Я шёл по едва заметной тропинке, углубляясь в лес, и только изредка слышал вдалеке звуки выстрелов. Только я успел подумать, что не так страшен чёрт, как моя лафа быстренько закончилась.

Сначала я наткнулся на семью — мужчину, женщину и маленькую девочку. Они сидели под огромной сосной, прижимаясь друг к другу, а мужчина сжимал в руках монтировку, как последнее средство спасения. Увидев меня и моё зелёное кольцо,