* * *

Не веря своим глазам, Джейн изумлённо осматривала открывшийся взору вид.

– Папа! Взгляни, что здесь! Кажется, это место для ритуалов… Алтарь…

Тоннель привёл их в зал, явно отличавшийся от остальных, встреченных за время исследования пещеры. В других Джейн видела лишь валуны и причудливые наросты, свисавшие с потолка. Здесь же явно прослеживалась рука человека. Массивные колонны, вытесанные из камня, были украшены незнакомыми символами; пол покрывали отшлифованные квадратные плиты, посреди зала возвышался столб. На постамент кто-то водрузил статуэтку в виде змея, причем уже давно, судя по тому, как потускнел металл.

И всё же золото угадывалось до сих пор.

В глазах подоспевшего Джозефа зажглись алчные огоньки. С трудом сдерживая себя, он оттеснил дочь, спеша вперёд. Джейн подавила досаду: на один крошечный миг она понадеялась, что услышит одобрение за верно выбранную дорогу, а отец даже не подумал ничего ей сказать.

– Надо хорошенько осмотреть здесь всё, – бодрым тоном проговорила она.

Отец опять не ответил. Можно было подумать, что он слишком торопится поспеть к золотой статуэтке, но нет: Джозеф, наоборот, вдруг застыл, так и не добравшись до постамента. Обогнув отца, Джейн увидела, что он смотрит перед собой абсолютно пустым взглядом. Что-то настолько чуждое и неестественное крылось в его выражении лица, что ей сделалось не по себе.

– Папа?..

Он, не моргая, медленно шагнул к алтарю. Не имея догадок, чем вызвана такая перемена в поведении, Джейн ещё раз позвала, уже более настойчиво:

– Папа!

– Не кричи… Ты заглушаешь его…

Голос Джозефа тоже изменился. Стал отстранённым, лишённым всяких эмоций.

– Кого?

– Зов… Неужели ты не слышишь, как он зовёт…

Джейн резко вдохнула, силясь успокоиться. Она не могла понять, что происходит с отцом. Её охватил озноб, хотя едва ли воздух в пещере стал холоднее. Прогнать опасение из интонации не получилось:

– Папа, что с тобой?

Помедлив, Джейн добавила:

– Ты меня разыгрываешь?..

Вспыхнувшая было надежда, что отец нарочно решил подшутить, так же быстро угасла. Джозеф двигался как марионетка, будто подчиняясь чужой воле, и на окрик дочери даже не обернулся, будто кто-то невидимый диктовал ему что-то, тогда как Джейн больше не существовало. Стать пустым местом для отца – самый страшный её страх, который начал сбываться. Вдруг Джозеф хрипло пробормотал:

– Он зовёт… Зовёт меня…

Ужас помимо воли заструился по венам Джейн, сковывая движения. И всё же она до последнего пыталась найти хоть какое-то объяснение поведению отца:

«Может, индейцы что-то распылили в воздухе?..

Какое-нибудь опасное вещество, чтобы чужаки, которые сюда проникнут, потеряли рассудок… А у самих индейцев было противоядие!»

Версия показалась вполне вероятной, пока на ум не пришла следующая мысль: «Почему тогда на меня не действует?»

Словно откликнувшись на этот вопрос, в голове прошелестел бесплотный голос – бархатный, вкрадчивый, околдовывающий.

«Подойди ближе, Джейн Хантер… Коснись меня».

Теперь она поняла, какой зов слышит отец, разве что на него этот голос явно влиял сильнее. В смятении девушка закричала:

– Папа, не поддавайся! Надо скорее уходить отсюда!

Её тоже потянуло к загадочному золотому изваянию, и громкость зова, который отдавался дрожью по всему телу, нарастала. Джейн сопротивлялась изо всех сил. Где-то за спиной, как сквозь пелену, послышались оклики догнавших их братьев, но Джейн уже не могла различить, что говорят Берт и Дик. Незримый кокон отрезал её и отца от всего остального мира.

– Папа, ты меня слышишь?!

Однако Джозеф и дальше, как зачарованный, медленно приближался к алтарю. Он уже протянул руку к статуэтке.

– Нет, стой! Это наверняка западня, не трогай!

Ещё несколько мучительных секунд – и Джейн поняла, что отец не послушается. До алтаря ему оставался всего один шаг.

– Нет!

Потеряв надежду образумить его, она бросилась наперерез. Пальцы Джозефа почти коснулись золотого змея, но Джейн успела отвести ладонь отца. Он гневно рыкнул:

– Не мешай!

И, пресекая попытки помешать ему, грубо оттолкнул дочь.

Джейн взмахнула руками, пытаясь удержать равновесие, и случайно задела статуэтку…

Сразу следом золотая вспышка ошеломляющей яркости озарила зал. Взрывная волна неимоверной силы отбросила Джейн назад, как тряпичную куклу.

В глазах потемнело. От удара всё тело пронзила резкая боль, и встать на ноги не вышло. Тогда она, инстинктивно пытаясь защититься от неведомой угрозы, отползла за валун и вжалась в стену.

Когда зрение постепенно начало возвращаться к Джейн, первым, кого она разглядела, был он – человек в чёрном. Его силуэт возвышался точно по центру зала. Бесформенный балахон ниспадал до самого пола, капюшон скрывал лицо, но не иссиня-чёрные волосы, струившиеся по плечам. Фигура незнакомца была объята золотым свечением.

Мужчина и пугал, и завораживал одновременно. От него исходила сила – вязкая, обволакивающая, необъяснимо манящая.

Тёмная.

Он казался слишком высоким для обычного смертного, а его появление – абсолютно необъяснимым. Это могло бы навести на пугающую мысль, что перед Джейн вовсе не человек, вот только думать она сейчас была не в состоянии. Привычку размышлять обо всём увиденном вытеснили обострившиеся инстинкты. Единственное, чего хотелось, – провалиться сквозь землю, лишь бы очутиться подальше от этой зловещей фигуры. Всё в ней ощущалось неестественным и неправильным.

В воздухе повисла почти осязаемая опасность.

Вдруг капюшон чуть шелохнулся, открывая вид на губы незнакомца. Они растянулись в хищной ухмылке, словно мужчина почувствовал чужой взгляд. У Джейн пересохло в горле. До этого момента она ещё смела надеяться, что чудом останется незамеченной, а теперь стало очевидно, насколько наивной была эта надежда. Ведомая животным страхом, Джейн отвела глаза и натолкнулась на картину ещё более страшную.

На каменном полу распростёрлись братья и отец.

Не покидая укрытия, Джейн попробовала рассмотреть, ранены ли они, но ей не удалось это понять.

– Наконец-то, – веско проговорил человек в чёрном. Джейн уже слышала этот голос. Именно он подчинил себе отца и попытался подчинить её. Именно он дурманил разум. Именно он заставил усомниться в собственном рассудке. Правда, сейчас незнакомец обращался не к ней. Его речь лилась свободно, сама по себе, будто присутствие или отсутствие свидетелей не имело ни малейшего значения. – Я не сомневался, что, пока этот мир ещё вертится, не переведутся алчные люди, снедаемые жаждой озолотиться. А значит, это был лишь вопрос времени…

Голос звучал потусторонне, одновременно и снаружи, и внутри головы. Джейн в ужасе сжала виски.

Воспитанная требовательным отцом, она привыкла считать трусость слабостью, но сейчас взять себя в руки никак не получалось. Пульс сорвался на бешеный бег, на лбу выступила испарина.

«Может, он уйдёт отсюда… Надо потерпеть и не