Джозеф Хантер, ничуть не менее азартный, чем дочь, ускорил шаг. Жажда наживы гнала всё дальше и дальше. Несмотря на почтенный возраст и седину, посеребрившую виски и усы, Джозеф не ведал устали. Он стремился вперёд, совершенно не заботясь о том, что нарушает покой этих заповедных мест. А вот Джейн, пусть и спешила за отцом, тем не менее успевала смотреть по сторонам. Низкий сводчатый потолок пещеры порой почти касался головы, а узкий тоннель вьющейся лентой уводил в темноту.

– Это ведь их святилище, верно? Неудивительно, что они оберегают его…

– Не смеши меня! – в голосе Джозефа засквозило презрение. – Индейцы трясутся над своим золотом, а все эти байки про богов, обряды и ритуалы – лишь пыль в глаза.

Джейн знала, что отец организовал экспедицию в надежде разбогатеть, а не из исследовательского интереса, равно как знала и о его презрительном отношении к индейцам и всё равно не могла сдержать любопытства.

– Как они обустроили это всё… Нашли естественный тоннель или прорубили его сами?

В ответ на её вопросы Джозеф только фыркнул.

В отблеске факела Джейн увидела мрачно поджатые губы отца и не стала развивать тему. Он был единственным её воспитателем, единственным наставником, и она уже давно научилась улавливать нюансы его настроения. К тому же она прекрасно понимала, каковы истоки ненависти к индейцам. Первое, что сделали местные племена, когда корабль английских колонистов пристал к берегам Нового Света, ограбили переселенцев.

«А ведь нам и без этого тяжело пришлось», – мысленно вздохнула Джейн. Само путешествие через океан уже являлось настоящим испытанием, и выжили далеко не все пассажиры, поднявшиеся на борт. Недаром женщин среди колонистов почти не было: считалось, что проделать такой путь и закрепиться на новой земле по плечу только мужчинам. Добравшись до клочка земли, омываемого водами со всех сторон, измождённые после долгого плавания англичане заложили форт.

Назвали его так же, как называли эти края туземцы, обитающие в гущах лесов. «Роанок…» – Джейн в мыслях вернулась в поселение. Хотя англичане прибыли сюда ранней весной, а сейчас май даже не перевалил за середину, колония уже успела стать для девушки домом. Возможно, секрет заключался в том, что выбора у переселенцев не имелось. Они бросили всё ради мечты о лучшей жизни и не могли отступить. Потом и кровью прорубали себе дорогу. И Джейн со всей своей неуёмной энергией вкладывалась в общее дело, преодолевая трудности и препятствия. За пару месяцев совместными усилиями удалось возвести форт, засеять поле и… испортить отношения с индейцами.

Погрузившись в воспоминания, Джейн чуть было не споткнулась о камень, но вовремя успела перешагнуть через него. Тем временем Джозеф заметил, что темнота постепенно сгущалась всё сильнее, свет от факелов почти не помогал.

– Берт! Дик! Где вас черти носят, двух дуралеев! – сердито рявкнул мистер Хантер.

Остановившись, Джейн обернулась и прислушалась: братья пыхтели где-то позади. Она с улыбкой сказала отцу:

– Оба на месте, не переживай, просто они не такие быстрые, как мы с тобой.

«Мы с тобой…» – повторила Джейн, только на этот раз про себя. С детства она привыкла конкурировать с братьями за внимание отца. Берт с Диком были старше сестры, поэтому ей приходилось несладко: с малых лет она получала тумаки, дралась до крови и бегала с дикой скоростью – иначе никак. Зато сейчас Джейн с гордостью могла утверждать, что во многом превзошла братьев. Закономерный результат, когда соревнуешься не на равных и учишься выгрызать победу любой ценой.

– Догоняйте, черепахи! – задорно выкрикнула она.

Дик не замедлил откликнуться.

– Рано ёрничаешь, сестрёнка!

– Посмотрим, кто первым доберётся до золота, – вторил ему Берт.

«Даже сейчас переживают, как бы я не утёрла им нос», – беззлобно усмехнулась Джейн.

Ни старшего, Берта, ни среднего, Дика, она по-прежнему не сумела рассмотреть в сумраке пещер, но их голоса звучали отчётливо и бодро. Несмотря на соперничество, она искренне любила обоих. Лихорадка унесла её мать, когда Джейн была ещё малышкой, поэтому больше ей не на кого было положиться, кроме братьев.

И отца.

С ней не церемонились, но она этого и не просила. Напротив, терпеть не могла поблажек и сюсюканий и с малых лет мечтала о приключениях, которые разделит с семьёй…

* * *

Однажды в детстве Джейн

– Я нашла, я нашла! Клад мой!

Маленькая Джейн радостно подскакивала вокруг своего трофея. Она сбилась с ног, разыскивая в саду сундук с сокровищами, и теперь предвкушала награду.

Отец пообещал: тот из детей, кто найдёт клад первым, станет его обладателем. Запыхавшиеся братья, которым удача не улыбнулась, сразу же подбежали к Джейн, стоило им заслышать её победный клич. Следом неспешно шествовал Джозеф.

– Она жульничала! – наперебой заголосили Берт и Дик.

– А вот и неправда! – девочка чуть не задохнулась от несправедливого упрёка.

Джозеф прервал зарождающуюся ссору. Он с лёгкой усмешкой наблюдал за детьми, которые полностью погрузились в игру, и быстро придумал, как отвлечь их от споров.

– Да этот сундук полон сокровищ! Ну-ка, что у нас здесь? Драгоценности, королевские украшения…

Алмазы и рубины… Старинные монеты… – Заметив, как засверкали глаза детей, Джозеф подытожил:

– Несусветное богатство.

Конечно, Джейн видела, что «алмазы» и «рубины» – это всего лишь блестящие камешки, которые отец нашёл в саду. А «королевские украшения» – старые мамины бусы. Зато восторг, сияющий на её лице, был неподдельным.

– И всё это – моё! Я первонаходитель!

– Правильно говорить «первооткрыватель», глупая, – тут же вклинился Берт.

– И всё равно нечестно! – упорствовал Дик. – Папа специально поставил сундук так, чтобы он сразу попался тебе на глаза.

– Вовсе нет! Я сама, я старалась!

От обиды губы девочки задрожали, но она сдержалась. Джейн привыкла, что любую слабость братья высмеивали, а она терпеть не могла, когда её дразнили, поэтому рано научилась прятать слёзы.

– Правильно, дочка. Не отдавай то, что принадлежит тебе по праву, – Джозеф обнял её и тихо проговорил на ухо: – Эти сорванцы и так везде успеют, а тебе предстоит пробивать себе дорогу…

Джейн пока не понимала, почему отец говорит так. Не знала, что женщинам в обществе отведена роль второго плана, и, для того чтобы добиться высот, придётся прикладывать вдвое больше усилий. Зато уже сейчас Джейн готова была прыгнуть выше головы ради одобрения горячо любимого отца.

– Пап, я ведь умница? Да?..

Джозеф не ответил. Хотя дочь его боготворила, он нечасто баловал её похвалой, считая, что лучше закалять характер. Это лишь подстёгивало девочку сильнее бороться за отцовское внимание.

Тем временем Дик и Берт, переглянувшись,