«…С о п р о т и в л я й с я… м е р т в ы м…»

Работа с душами – забота жнецов. Помимо них, к мертвым могли прикасаться некроманты. Хотя в правилах Кампуса было ясно сказано, что некромантия запрещена, однако что я увидела прямо на пороге? Цветноглазая экзаменатор – первое лицо, которое лицезрел каждый прибывший в обитель равноправия, являлась тем самым некромантским отродьем.

Нашлась одна некромантка – значит, есть и другие.

С болотной нечистью вести диалог все же проще, чем с собирателями душ, а это означало, что мне снова придется отправиться на поиски, но в этот раз на поиски ведьм.

Недолго думая, я завязала платок покрепче и поспешила в пристанище ночных утех, где проходило полуночное веселье: пьяные богачи и прочие желающие утонуть в алкоголе мховых настоек.

* * *

Оказавшись в ночном просторе Кампуса, я вдруг подумала, что, если меня поймают как новобранца без сопроводителя, мы оба будем в дерьме. Но главная проблема заключалась как раз таки в том, что я понятия не имела, где сопровождающий! Возможно, это к лучшему, потому что ему точно не понравилось бы то, что я собиралась сделать.

Заведения наполнялись эфилеанами, каждому предлагали напитки, то тут, то там вспыхивали танцы. Сброд из нежити можно было обнаружить на каждом углу. Я почти достигла первого бара, как со стороны корпусов элементалиев воды послышался странный звук. Остановившись, я прислушалась. Это был зов.

– По… мо… ги… – А затем последовал звук ломающихся костей. – По… мо… – раздался хруст свернутой головы. Наступила тишина.

Суетные дни в Кампусе были наполнены столькими событиями, что я не успевала перевести дыхание, и ввязываться в очередную передрягу, кинувшись на зов о помощи, не входило в мои планы! Но в противовес здравым мыслям я продолжала стоять, вероятно, ожидая следующего зова, чтобы вновь нажить себе проблем.

«Мать твою, я пожалею об этом!»

Аккуратно подкравшись и заглянув за бетонную стену, я увидела эфилеанского волка со светлой шкурой: он отрывал куски мяса с рук мужчины. С пасти стекала кровь, в потемках сверкали звериные светло-зеленые глаза. Вдруг волк перестал жевать, пара зеленых глаз уставилась на меня. Наткнуться на хищника во время трапезы – равносильно прощанию с жизнью. Любой, увидев подобное, первым делом подумает: «Он мертв. Я следующий!»

«Я пожалею об этом!»

– Я ничего не видела! – отшатнувшись, вскрикнула я.

– Но он видел, – вдруг просипел волк. Мертвый голос, пробирающий нутро. – Твой папаша видел ярость! Трус, позволивший ярости камня поглотить наследие огня. Тот, кто был последней надеждой, испугался камня! Камень. Уродский серый камень. Нам нужен этот камень…

– Опять мертвецкое сипение! Оставьте волка в покое! – прокричала я уверенно, хотя сама от страха будто приросла к брусчатке.

«Двигайся! Мать джелийская, двигайся!»

– Дерево Иуды спасет живое. Камень же пробудит мертвое. Вспомни татуировки эфилеана земли в тюрьме… Святые письмена на руках того, кто так же убежал от правды, когда его дед нашел камень в песках. – Волк, пошатнувшись, резко дернул головой.

– Прочь из тела живого!

Волк снова зашатался.

– Прочь!

Волк закатил глаза, и из них по морде полились струи крови. Он захрипел, его лапы дрогнули, и бедолага замертво упал на землю.

Из-за спины раздался незнакомый женский голос:

– Не подходи к волку!

Обернувшись, я увидела белую мантию – светлый жнец. Женщина подлетела ко мне и, выставив руку вперед, коснулась лба. Все произошло так быстро, что не успела и глазом моргнуть!

– Нельзя… – прошептала жнец. – Вот оно что, нам нельзя тебя трогать… – Она отстранилась. – Держись подальше от темных жнецов. Со светлыми не пересекайся – нам нельзя помогать.

– Помогать с чем? – в недоумении и как-то скованно спросила я.

– С душами огня. Потомок должен решить конфликты с предками. Не через мертвых, а сам.

Жнец подлетела к лежащему на земле волку. Заметив кровь на морде, она изобразила явно наигранное сожаление и склонилась к нему.

– Я не успела, – с неестественной нежностью прошептала она, проводя рукой по его голове, будто безмолвно молила волка о прощении. – Забрали… Мертвые забрали тебя… Изгнали из своего же тела… Мой драгоценный живой материал… – Выпрямившись и поправив мантию, уже испачканную кровью, она даже не соизволила взглянуть на жертву, разорванную волком.

– Он там, – я указала пальцем на мужчину, – осмотри его.

– Мне нет дела до тех, кто умирает своей смертью.

– Слепая? Его сожрали!

– Он ушел в свой срок. Все по расписанию. Но вот он… – Жнец снова уронила взгляд на волка, затем посмотрела на меня. – Тебя здесь не должно быть, любопытный живой материал. Ты… – Она замолкла, уставившись в пустоту. – Ты шла в бар… Какой?.. А, вижу… Туда, где побольше нечисти… Я иду с тобой. Побуду рядом после «их» визита.

– Ты знакома с «ними»?

– Глупый ты материал. Конечно, я знакома с «ними», они же души. – Она покачала головой. – Темные жнецы не справятся с угрозой, которую несут предки огня. С теми, кто шепчет голосом мертвых, тебе придется справляться в одиночку.

– Как? – в нетерпении вскрикнула я, почувствовав ниточку связи между жнецом и голосами, которая могла помочь разобраться во всей этой чертовщине.

Жнец медлила, но все-таки пояснила:

– Мертвые следуют старым законам, многие из которых представлены в святых писаниях. Ответы ближе, чем ты думаешь.

– Писаниях?.. Так-так, подожди. Помню одно, с которым недавно столкнулась. Часть этих писаний была похожа на татуировки на руках эфилеана земли в тюрьме. Писание… там что-то вроде …на Багряннике повис бездыханно и болью… землю пропитал? Потом: познать ярость Асентрита – невозбранно… Не помню дальше.

– Но что ждет тех, кто безумие камня познал? – подхватила жнец. – Предав себя, дороги нет обратно. Лишь тьма ждет тех, кто этот путь избрал. И лишь священная жертва человека, бездыханно… – Она прервалась. – Эта легенда сыграет свою роль в твоей жизни, в будущем, если не решишь конфликт с мертвыми.

– Голову морочишь, мертвечина? Говори понятнее!

– Жнецы изъясняются по-своему. Мы не умеем «понятнее». – Она снова покачала головой. – Я могу лишь дать наводки, все остальное – рука творца, твоя история. Какой путь изберешь, не знаю даже я. Всегда есть два пути. Как жизнь и смерть. Любовь и ненависть. Кровопролитие или прощение. Камень и… дерево.

– Ты говоришь несуразицу, у меня голова кипит!

– Второй закон: души требуют возмездия за предательство огня. Есть два пути: сломленная законом воля или незаконное желание. Как поступишь: пойдешь по закону или против него – решай сама.

– Я решаю послать их, чтобы меня оставили в покое.

Жнец встряхнула головой. Неестественно, будто кукловод дернул за ниточки марионетки.

– Много… Я