Чонсок переменился в лице и провалился в воспоминания прошлого. Встречи с Инквизитором, дипломатические визиты Короля… Странности, которые мельком слышал от отца… В том, что эта женщина не врет, не сомневался. Вот она, та самая стертая из истории королевства информация, которую когда-то искал Лукас. Ведь если бы об этом помнили, то как знать, чем бы всё обернулось.

— Барьер пал? Так вы попали сюда? — спокойно спросил Фенрис. Новость о договоре не вызвала у него эмоций, как будто он подсознательно всегда знал это. Возможно, так и было.

— Да.

— Как королевство поддерживало барьер? Маг, способный удержать заклинание века, должен был обладать необычайной силой, — размышлял вслух Фенрис. Ответ он знал, но продолжал так глупо надеяться, что ошибался.

Ивори снова торжествующе улыбнулась, упиваясь сладостными моментами мести.

— Он и обладал, хоть и сам не ведал этого. Магия, живущая в вас и содержащаяся в вашей крови, кайнарис Эарендил, поддерживала всё это время оба барьера: защиту Азуриана и стену в Полосе отчуждения.

— Комната… — отстраненно проговорил Фенрис.

— С кристаллом и сосудами, наполненными вашей кровью? Да. Это она самая. Сердце Башни. Секрет королевства Иллинуи и Инквизиции. Она с гордостью добавила: — Я уничтожила её. Полностью. Теперь ничего нельзя исправить.

Эльф замолчал, а она невольно восхитилась им. Какая выдержка! Лицо — непроницаемая маска спокойствия и безразличия. Настоящий кайнарис. Потрясающе. Она вдруг поняла, почему Эарендил был любимчиком её предшественника, и дело не в барьере. От эльфа веяло силой и спокойствием. Хорошо, если он на твоей стороне. Она вдруг задумалась. А что он чувствует на самом деле? Очень надеялась, что его сейчас одолевает ненависть за то, что его использовали. А ещё лучше злость за то, что он сам был причиной разлуки со своим народом и не знал об этом. Пусть страдает. Как и все остальные маги.

— Зачем? — несколько оторопело спросил Чонсок.

— Хотела отомстить Королю, а заодно положить конец влиянию Азуриана на нашу страну.

Комната погрузилась в молчание, а на Ивори навалилась бесконечная усталость. Столь яркие эмоции окончательно измотали душу, вдобавок к этому спину стало пробивать болью. Ноги мелко задрожали, умоляя дать телу покой. Она мельком глянула на Дария. Её кайнарис. Ошеломленный, растерянный услышанным, но стойко охраняющий её. Волна благодарности разлилась на душе, и губы чуть тронула улыбка. Его присутствие всегда придавало ей сил. Она не одна.

— Я хочу поговорить с ней наедине, — сказал вдруг Фенрис.

Чонсок кивнул и поднялся, Лайя и Тэруми тоже направились к двери.

— Зачем это? — встрепенулся Дарий.

— Упырь, — зло сказала Тэруми, — делай, как тебе говорят! Ты не в том положении, чтобы здесь командовать! — И ядовито добавила: — Да и всё будет нормально с твоим Инквизитором.

С твоим. Дария резануло это слово. Что с ним такое творится?! Почему волнуется? Не съест же её Эарендил. Да и они не в Башне — Дарий ничего не должен Ивори. Особенно после того, что она сотворила. Ведь империя не оставит нарушение договора без последствий. Р-р-р-р… К черту всё. Он не будет об этом сейчас беспокоиться. Всё равно изменить ничего не сможет. Он почти успокоил сам себя, но перед тем, как уйти, напоследок обернулся.

Фенрис подождал, пока все выйдут, а потом переставил стул, на котором недавно сидела Лайя, чтобы тот был перед столом, а не сбоку.

— Присаживайтесь, — холодно сказал он.

Она благодарно кивнула и села. Спину держала ровно, хотя очень хотела расслабленно откинуться на спинку стула. Фенрис занял место Чонсока и заговорил:

— Мне нужно знать, как создать посох для мага.

— Я не обладаю этим знанием, — ответила Ивори, неожиданно успокаиваясь и осознавая, что всё позади, она в безопасности, что прошлое осталось в прошлом. — Фредерик унес эту тайну с собой в могилу. А я так и не смогла найти в его документах ничего про сам обряд и посох. Я искала, уж поверьте…

— Дарий рассказывал, что власть в Башне была фактически под управлением Короля, вы лишь исполняли его волю. Возможно, Король знает, как создать посох.

Ивори снова испытала волну признательности к своему кайнарис. Он не сделал во всем виновной только её. Хотя, по сути, Ивори понимала: какими бы ни были её мотивы и причины, это никак не уменьшает всего, что было.

— Он точно не знает, иначе не требовал бы от меня найти способ. Знание передавалось строго от Инквизитора к Инквизитору. Предшественника выбирали заранее, как правило, с самого детства. Фредерик же никого себе на смену не готовил.

Фенрис помнил предыдущих Инквизиторов. Действительно, так и было. В какой-то момент в Башне появлялся ребенок. Он рос возле действующего Инквизитора, а потом занимал уготованный ему пост, когда предыдущий Инквизитор умирал. И только у Фредерика было не так. До этого момента Фенрис не задумывался почему.

Ивори догадалась, о чем размышляет Эарендил, и продолжила:

— Насколько я знаю, Фредерик отвергал предложенные ему кандидатуры, в том числе и мою. Годы шли, а приемника не появлялось. И можно было бы предположить, что Фредерик тайно готовил на свой пост инти, Леоки Адахи, но юноша не обладал главным качеством Инквизитора: не имел устойчивости к магии духа и магии ведьм. Поэтому Король решил проблему по-своему, тем более что влияние Инквизитора Фредерика на знать было слишком велико, чтобы оставлять такую угрозу при власти.

— Как давно вас начали готовить на пост Инквизитора?

— С детства. — Ивори перевела на него усталый взгляд, чувствуя, что ещё немного и упадет прямо здесь. — Я ответила на все ваши вопросы и рассказала, что знаю сама. Могу я увидеть сына?

Он кивнул, и леди Ивори, скрипя зубами от боли, поспешила уйти. Чонсок, Тэруми и Лайя вернулись в кабинет. Фенрис не обратил на это внимание. Он задумчиво свел пальцы треугольником. Выходит, подчинение Башни Королю было четко спланировано за много лет до смерти Инквизитора. Не может быть, чтобы такой непревзойдённый стратег, как Инквизитор Фредерик, не предпринимал ответных шагов. Но как тогда он смог допустить свою смерть? Кому оставил секрет создания посоха? Да и так не бывает, чтобы не нашлось ничего в бумагах. Если только Фредерик не сделал это сознательно — всё уничтожил. И оставил магов без оружия? Не похоже на него… И почему, чем больше он, Фенрис, думает об этом, тем больше уверен, что все ответы скрыты в его собственной голове? Если бы он только мог вспомнить…