Касмейра нахмурилась, глядя на разыгрываемое представление: особое блюдо для особого гостя.

Хорошее чутье у дочери капитана, — с одобрением подумал Харт, успокаивающе кивая в ответ на вопросительный взгляд девушки.

Сергей словно не замечал направленные на него выжидательные взгляды безмолвных и капитана. Подцепил полную вилку мясной запеканки, запихнул в рот, принявшись с безразличным видом пережевывать.

— Три ложки огневки положили, — жарко зашептал Харту на ухо капитан. — Еще огонь-травы добавили. Такое ни один человек выдержать не сможет. Я лишь понюхал — у меня и то слезы из глаз потекли.

Харт прищурился, разглядывая лицо того самого человека, который сейчас поедал острейшее блюдо, не высказывая ни малейшего беспокойства. Наоборот, с каждой вилкой его лицо приобретало все более довольный вид.

— Он точно не человек, — с опаской произнес капитан и повторил, изменившись в лице: — Три ложки огневки! С горкой! Еще и тварь его… Страшная, как жыргхва. Никому приблизиться к себе не дает. Еще и не спит. По ночам вон сидит и смотрит в пустоту, словно чует кого. Матросы говорили, что больше всего ей полюбился угол, где парень в прошлом году шею себе сломал, поскользнувшись. Как думаете, ваше высочество, она видит мертвых?

— Вам лучше спросить об этом у некроманта, — посоветовал Харт, думая о том, что благодаря странному порыву Касмейры, они решили проблему кормления Сергей. И некромант у них будет нормальный, а не высохший до костей скелет.

— Как ужин? Нравится? — спросил он у Сергея, подходя к столику.

— Ваш повар исправился и начал, наконец, нормально готовить. Хоть поесть можно, — с едкостью проворчал некромант. На тарелки оставалось меньше половины.

— Я вам не говорил — вы гений, — вернулся Харт к капитану. — Надеюсь, нам хватит запасов огневки и огонь-травы.

— Т-т-там сушеная была, — потрясенно пробормотал капитан, добавив: — Защити нас Девятиликий. Сначала огневку, а потом живых жрать начнет?

— А вы не подставляйтесь, — не удержался Третий и вышел из столовой. Глянул на утекающее в воду солнце. Усмехнулся. Пусть Фаттара подавится. Харт сделает все, чтобы сделать из Сергея нормального некроманта и не отдать его раньше времени смерти.

На палубе кроме дежурных никого не было. Приятное одиночество. Он и солнце. И Третий позволил себе вспомнить разговор с огнем, который случился накануне отъезда. Он о нем никому не рассказывал. Да что там «никому», сам о нем вспоминать боялся.

Стихия явилась к нему, когда Харт просматривал списки добровольцев, раздумывая, как аккуратнее отказать фаттарцам. Ясно же, что детей на Карси-тан он не потащит. Жрецы их просто по частям разберут, а сам он с парнями ляжет, пытаясь их спасти.

Третий как-то не привык участвовать в самоубийственных миссиях, больше доверяя четко-выверенным планам. Ну а какой план может быть с неопытными мальчишками⁈ Хоть десяток построй, ни один не сработает.

Появление стихии он уловил раньше, чем начал теплеть воздух, и по стенам побежали желто-алые всполохи.

Выдохнул, морально готовясь ко всему… Огонь никогда не появлялся просто так. И это означало одно — Третьего нужно было подтолкнуть в нужную сторону.

Харт глянул на лист с десятью именами и поморщился, уже понимая, к чему его будут склонять.

— Нет, — сказал он, не поднимая голову от стола.

В лицо недовольно пахнули жаром.

— Ты всегда был сам себе на уме, — в потрескивающем голосе стихии слышалась досада.

— Я всегда был послушен твой воли, — не согласился Харт, встречаясь взглядом с огнем. Сегодня тот был в образе Шестого. Лихо сдвинутая на один бок корона придавала парню задорный вид. Сунув руки в карманы брюк, огонь прогулялся по кабинету, с любопытством разглядывая стеллажи с книгами и записывающими кристаллами. Остановился около столика, на котором алела праздничная коробка. Повернулся вопросительно.

— Подарок жене, — смутился вдруг Харт. — Она у меня любит сладкое.

— Вот и я тоже сладкое люблю, — неожиданно заявил двойник Шестого. — А убивать нет. Не нравится.

Харт понял, что ему не хватает воздуха — легкие начало печь — и торопливо сделал вздох. Разговор выходил до дикости странный.

— Вот что ты собираешься делать с карситанцами? Не со жрецами, а с простыми жителями, которые работают, живут, ну или выживают. И не виноваты в том, что больше не слышат стихии.

Так далеко Харт не заглядывал. Его планы заканчивались уничтожением жрецов и освобождением жителей Карси-тана. А магия… Уж лучше без нее, чем добывать силу убийствами…

Можно было надеяться, что с пробуждением источников на материк вернется магия, но вряд ли она проявится во взрослых. В лучшем случае карситанцам стоило ждать рождения детей с магическими способностями.

— Нет у тебя решения…

Стихия, как всегда, видела его насквозь. Неудобное качество…

— Зато есть у меня.

Огненный облик Шестого поплыл, превращаясь в лицо Третьего. Харт глянул на себя. Стиснул зубы. Возникло предчувствие, что решение стихии ему не понравится.

— Возьмешь в собой фаттарцев.

Он вскинулся в изумлении, моргнул.

— Нет, пойдете одним кораблем. Больше народу не потребуется. Десять асмасцев с легкостью подберешь в окружении Шестого. Альгара не бери, сам понимаешь почему. Завтра вода пришлет своего человека. Лишним не будет. Ну и этого… придется. С мертвой тварью, — огонь брезгливо поморщился. Тряхнул головой, роняя искры на пол, и Харт поспешно хлопнул по листу, гася тлеющий огонек.

— А если… — начал он, ощущая, как от протеста внутри поднимается волна гнева.

— А по-другому никак! — отрезал его двойник. — Сейчас самый удачный момент. Упустишь время и придется начинать заново. Не тебе. Ты же не хочешь оставить это в наследство собственным детям?

— Сыну, — хрипло поправил его Харт. Прошло уже порядком лет, но Девятиликий не радовал их с женой другими детьми.

— Твоя дочь тоже будет любить шоколад, — задумчиво протянула стихия, и Харт задохнулся от стиснувших сердце эмоций.

— Зачем тебе фаттарцы? — спросил он, когда снова смог дышать.

— Узнаешь, когда придет время, — «порадовала» его ответом стихия и ушла в пол, распавшись на сотню маленьких искр.

Какое-то время Харт смотрел на пол, потом подошел к столику, взял в руки коробку конфет, покрутил. Провел пальцем по розовой ленте и… отправился домой. Решение было принято.