Альфия не смотрела на Эйну (ей явно был неприятен этот разговор). Она помолчала, потом сказала:

– О Госпоже Иделе не беспокойся. Если ей что и не нравится, то точно не это. Она знает, что Кортан и Крия очень дружны.

– А Сирина? Значит, это не из-за Кортана?

– Нет. Не волнуйся. Да, и вот ещё что: я сегодня заметила, как Крия тебя слушается. Ты молодец, отлично с ней справляешься!

– Спасибо, Распорядительница Альфия, – сказала польщённая Эйна и вышла в коридор.

Как удачно всё сложилось! Ведь если бы Крия сегодня не повела себя как послушная девочка и не укрепила бы авторитет Эйны, то Распорядительница Альфия вряд ли стала бы так откровенно говорить с Эйной! Настроение у неё сильно улучшилось, и она вернулась в столовую, где Крия и Кортан уже закончили ужинать и обсуждали, чем теперь заняться.

– Шахматы, шахматы! – закричала Крия и побежала в свою комнату.

Кортан сел за шахматный столик, но Крия, расставив фигуры, запрыгнула с ногами на кровать и сказала:

– Сегодня Эйна вместо меня играет!

Эйна растерялась:

– Почему? Я же не умею!

– А я хочу посмотреть, как ты играешь!

Кортан с интересом наблюдал за Эйной и ждал, что она будет делать. Эйна неуверенно шагнула к столику, села напротив Кортана. Сделала первый ход – по правилам игру всегда начинали светлые фигуры, и Крия всегда играла светлыми.

Конечно, Кортан выиграл – по-другому и быть не могло. И всё же он сказал:

– Для первого раза очень неплохо!

А Эйна опять поймала себя на мысли, что выиграть было бы приятно. Но для этого нужна другая игра – в шахматах у неё нет шансов. Не настолько они ей нравились, чтобы тренироваться и запоминать комбинации фигур.

– Крия, а у тебя есть другие игры? А то всё шахматы да шахматы.

Крия соскочила на пол, подбежала к шкафу и вытащила коробку.

– Давайте вот в эту сыграем. «Четыре цвета». Я про неё забыла. Помнишь, Кортан, мы играли в прошлом году?

Крия вытряхнула на стол белые пластмассовые прямоугольники. Одна сторона пустая, на другой – число.

– Смотри, Эйна, тут числа разных цветов: синие, красные, зелёные, оранжевые. И надо составлять тройки из фишек.

Слово «фишки» Эйна встречала в старых книгах, но смутно представляла, как они выглядят. Почему-то ей казалось, что они круглые, как покупательские жетоны. А оказалось, что прямоугольные.

– Что значит «тройки»?

– Ну, по три фишки выкладывать. Или разные числа одного цвета, или одно число разных цветов. Поняла?

– Не совсем.

– Ладно, смотри!

Крия с грохотом поворошила высыпанные фишки, выбрала три семёрки – синюю, красную, зелёную – и положила в ряд.

– Вот так. Или вот так…

Она придвинула к первой группе фишек ещё одну, три синие цифры: пять, шесть и семь.

Эйна кивнула:

– Кажется, поняла.

Крия перевернула все фишки пустой стороной вверх, потом выдала каждому небольшой ящичек и пояснила для Эйны:

– Набери четырнадцать фишек и сложи сюда. Только нам не показывай.

Когда все наполнили свои ящички, Крия сказала:

– А теперь я буду ходить. Смотри, Эйна. Вот я выкладываю три фишки. Твоя очередь. Есть у тебя какая-нибудь тройка?

– Нет.

– Тогда бери себе ещё одну фишку со стола.

К концу игры Эйна разобралась, что надо делать, но выиграла всё-таки Крия, и Эйна предложила сыграть снова.

Со второго раза у неё получилось намного лучше, но теперь Кортан успел закончить игру на один ход раньше. Наконец с третьей попытки Эйна выиграла! Кортан улыбнулся:

– Поздравляю! Это легче, чем шахматы, да?

– Намного! – улыбнулась в ответ Эйна.

После этого Кортан ушёл, а Крия начала готовиться ко сну. Эйна стояла у окна, смотрела на пожелтевшие листья – в свете фонарей они казались золотистыми, пока оставались на ветках, но когда листок отрывался от ветки и начинал зигзагами двигаться вниз, то он выглядел как чёрная лодочка в ночном море. Правда, Эйна никогда не видела ни лодок, ни моря – она сама удивилась этому сравнению. Уж очень это напоминало картинку из одной книги: чёрный силуэт лодки на поверхности воды, залитой лунным светом.

Возвращаясь домой по пустым ночным улицам, она думала об игре. Впервые в жизни Эйна победила не в серьёзной схватке с миром, не в гонке за сложной целью, а в пустячном занятии, которое никто не считал важным. Ни Кортан, ни даже Крия не придавали значения тому, кто выиграл. Для них это было мелочью, о которой они тут же забыли. Почему же для Эйны это целое событие?

И опять она пыталась понять: чего не хватало в её детстве? Чего лишены дети Третьей зоны, которые не знают этих мимолётных побед и поражений, этой лёгкости принятия любого исхода? Чему они могли бы научиться, будь у них такие игры?

Впервые у Эйны возникла мысль, что игры учат делать выбор, и делать его снова и снова, шаг за шагом.

Ведь игра – это всегда возможность выбора: на каждом ходе ты принимаешь решение и получаешь его последствия. Сделаешь правильный выбор – это будет шаг к победе, неправильный – шаг к поражению. Но что бы ты ни выбрал, это всего лишь игра, она скоро закончится, и ты сможешь начать новую игру, сможешь делать другие шаги. И ты с детства знаешь, что выбор есть и что перед тобой множество развилок. И на каждой развилке ты можешь попробовать что-то одно, а если не понравится – другое.

Вот чего не было у Эйны и её друзей из Третьей зоны: возможности всё переиграть.

В следующий выходной Эйна пригласила к себе Мелию и Орсина. За чаем она заговорила с ними об играх. Её тревожили эти мысли – ей хотелось поделиться ими с кем-то, кто вырос в таких же условиях, как и она.

– Вы помните, во что играли в детстве?

– Конечно! – радостно откликнулась Мелия. – В куклы, в мяч, в прятки, в водилку. Ещё домики строили. Но это ещё до школы, в группе присмотра, у мамы на заводе.

– А ещё что-нибудь было? Такое, где можно выиграть или проиграть?

Пока Мелия думала, Эйна повернулась к Орсину:

– А ты? Во что мальчишки у нас в городе играли?

– Да всё то же самое! Только без кукол. Правда, ещё кубики были, мы из них башни строили.