— Ммм, — хмыкнул он. Его голос был таким хриплым и низким, что Су Су удивилась. Наверное, он в шоке от перенесенного унижения, подумала она. Девушка с нескрываемым отвращением посмотрела на его высочество.

— Сяо Шень, так называемый принц, и вы действительно думаете, что можете вот так топтать кого-то из семьи Е? Не то что вы, даже Сяо Линь хорошенько подумал бы прежде. Мой отец верен своей стране, а не кому-то, вроде вас. Он сражался за родину двадцать лет, и не будет терпеть подобных оскорблений! Тан Тай Цзинь — мой муж, унижая его, вы наносите ущерб репутации законной дочери семьи Е. Так почему я не могу защищать себя и своего супруга?

Принц Чжао почернел, как закопчённый горшок.

Юй Цин, не без злорадства в душе, поддержал третью госпожу:

— Ваше высочество, заклинаю вас подумать дважды.

Если судить беспристрастно, именно принц Чжао, не имея никаких доказательств, схватил и пытал принца-заложника. Едва увидев разгневанную происходящим дочь генерала Е, Юй Цин с беспокойством подумал: не перестарались ли они.

Более десяти лет главнокомандующий Е Сяо держал в руках военную мощь этой страны, а значит, от него зависела стабильность государства. Если что-то случится с его прямой дочерью, гнев отца будет страшен. Все помыслы Сяо Шеня были посвящены стремлению занять престол и, если у него осталась хоть капля мозгов, он должен понимать, что дочь Сяо Е трогать нельзя. Сам император опасался генерала. Да и Сяо Линь, вряд ли закроет глаза на то, что сестре его любимой наложницы нанесено оскорбление.

Видя, что принц Чжао всё ещё задыхается от злобы, Юй Цин негромко сказал ему на ухо:

— Мой принц, даже если вы хотите её проучить, сегодня не самый лучший для этого день. Давайте выждем и найдем более подходящий момент.

Рассудок понемногу возвращался к Сяо Шеню. Он даже сумел изобразить подобие улыбки.

— Случившееся простое недоразумение, — выдавил он наконец, потирая ушибленную скулу. Вид у него был угрюмый, глаза потухли.

— Разумеется, — согласилась Су Су. Рано или поздно, ей представится случай отплатить этому мерзавцу сполна.

Глядя на то, как Тан Тай Цзинь и Су Су уходят, принц Чжао с красным от ярости лицом, в бессильной злобе принялся пинать паланкин.

— Е Си У! Я не спущу тебе этого!

* * *

На самом деле Су Су блефовала. Она совсем не была уверена в том, что отец её разыскивает. Годами он отсутствовал, проводя жизнь на поле боя. В воспоминаниях, доставшихся ей от Си У, генерал командовал войсками, как бог, и танцевал с копьём, как тигр, но о своих отпрысках особо не заботился, возложив эту обязанность на старую госпожу и наложниц. Исключением был только одарённый старший сын, которого генерал увлечённо обучал военному делу. Хрупкая дочь не представляла для генерала особого интереса. Тем не менее, пройдя совсем небольшое расстояние, девушка увидела спешащего ей навстречу крайне обеспокоенного Е Сяо. Су Су вздохнула: даже свирепый тигр любит собственных детей.*

Генерал Е хмуро спросил:

— Си У, где ты была?

— Батюшка, нас разделила толпа! Какое счастье, что мы спаслись, — ответила она.

Е Сяо оглядел дочь с головы до ног. Ему всё ещё не верилось в то, что он увидел во дворце Сюаня. Си У обучали владению мечом, но во время схватки с огненными осами она продемонстрировала навыки выше по уровню, чем у старшего брата. Если бы не младшая дочь, он и сам бы нашел сегодня свою смерть. Но сейчас не время и не место для расспросов, подумал генерал и сухо произнес:

— Сначала уйдём отсюда.

На сердце у него было тревожно. Уж если появились демонические создания, спокойной жизни Великой Ся пришёл конец.

Настало время перемен.

Навстречу хозяйке бежала зареванная с красными глазами Чунь Тао:

— Моя госпожа, служанка испугалась до смерти, я думала, вы попали в беду-у-у-у!

Су Су её беспокойство очень тронуло.

— Не волнуйся, твоя госпожа благословлена и так легко не умрёт.

Охающая Си Си принесла ручную печку и плащ и плотно закутала свою госпожу. Су Су очень утомилась, её нежные руки покрывали ссадины. Кровавые раны на ослепительно белой коже выглядели удручающе. Раньше она была сосредоточена на спасении и не чувствовала боли и холода. В тепле к окоченевшим от холода рукам понемногу возвращалась чувствительность, и в них появилось лёгкое покалывание. Однако чувствовала она себя намного лучше.

Тан Тай забился в угол и молчал. После спасения из грязных лап принца Чжао он совсем притих и уже не пытался изобразить жалостливую гримасу на лице, от всей его фигуры веяло декабрьским холодом.

Чем переполнено его сердце? Ненавистью или унижением?

Су Су посмотрела на его безвольно повисшую руку. Пальцы, раздавленные Сяо Шенем, почти почернели.

Будущий повелитель неба и земли в своем прошлом испытал немало страданий. И хотя Су Су ненавидела его за то, что он сделает, от воспоминаний о несчастной женщине, прозябающей в холодном дворце, ей становилось невыносимо грустно. Су Су снова и снова читала мантру. Она приказала себе не думать о его прошлом и перестать сочувствовать Тан Тай Цзиню. Под мерный топот копыт она задумалась: в какой момент в нём проснулся демон? Магическое зеркало не раскрывало причины и следствия. Был ли он кем-то убит или погиб случайно?

Что же ещё могло с ним произойти…

Глядя на подавленный вид принца-заложника, Су Су почувствовала себя нехорошо. Он был совершенно отрешённым, словно не испытывал боли.

В это время Тан Тай размышлял о причинах, заставивших Си У ему помочь. Что сподвигло её на это? Боязнь потерять репутацию семьи? Вероятность собственной смерти от приступов отравления ядом шелкопряда? Её поведение озадачивало. Он всегда ждал от третьей госпожи только наказания и издевательств. Вот и сейчас он мысленно насмехался над своей собственной слабостью, чувствуя себя куском дерьма.

Су Су пододвинулась к нему, как и ожидалось. Но вместо того, чтобы отчитать, ранеными пальцами отвязала от своего пояса нефритовую подвеску и привязала ему со словами:

— Пусть этот нефрит будет у тебя. Увидев его, принц Чжао испугается и будет более сдержанным.

Эта подвеска была пожалована Е Си У императором в год, когда она родилась, а её мать умерла. Генерал проводил всё своё время на поле боя и это нефрит стал для его новорожденной дочери охранной грамотой. Символом высочайшей милости и неоспоримого статуса.

Она заговорила:

— Каким бы могущественным не был принц Чжао, когда-нибудь он обратится в прах.** Возможно, это произойдёт совсем скоро. Сейчас ничего с этим не поделаешь, ты просто