– Уходим, – вдруг скомандовала она и сжала кулаки.

Собратья недоуменно переспросили:

– Сестрица?

– Уходим! – повторила она и повернулась к парящему небесному оружию.

В глубине души Сусу понимала, что Цан Хай прав. Таньтай Цзинь – ученик секты Сяояо, и собратья сами должны решить его судьбу. Не время совершенствующимся ссориться друг с другом: не за горами война с демонами.

Соученики из Хэнъяна переглянулись и собрались последовать за дочерью главы. Сусу сделала шаг, но тонкая рука схватила ее за запястье. Девушка обернулась и увидела красивое лицо юноши.

– Ли Сусу, ты сказала, что возьмешь меня с собой. Обещала забрать домой.

– Младший собрат! – одернул его Цан Хай.

Ему едва удалось пресечь раздор и договориться о том, чтобы их отпустили с миром, а тот все еще жаждет что-то выяснить. Ему что, жить надоело? Но молодой человек словно не заметил его и хрипло продолжил:

– Ты можешь причинить мне боль, я к этому привык, но не говори, что ты забыла о своем обещании!

Сусу посмотрела в его упрямые темные глаза и тихо проговорила:

– Отпусти!

Кого он пытается обмануть? Раз Таньтай Цзинь знает, что она была Е Сиу, разве не понятно, что та никогда не подала бы ему подобной надежды? С той самой ночи, когда умер Сяо Линь, это стало невозможным.

Однако молодой человек в белом продолжал цепляться за ее руку:

– Но ты обещала мне! Ты обещала!

Дао безжалостности пульсировало в точке лин-тай.

– Таньтай Цзинь, не будь таким смешным.

Внезапно Сусу почувствовала покалывание и посмотрела на свою ладонь. Печать Памяти излучала слабое свечение, а от ее мизинца к мизинцу Таньтай Цзиня протянулась красная нить воспоминаний.

«Что это такое?!»

Его глаза загорелись надеждой, но Сусу ребром ладони, как мечом, разрубила связующую их шелковинку. Она вспыхнула синим кармическим пламенем и рассыпалась. Таньтай Цзинь в ужасе бросился ловить обрывки, но схватил лишь горстку углей. Оттого ли, что огонь обжег ему пальцы, глаза его слегка покраснели.

– Хватит с меня твоих подлых уловок, – нахмурилась девушка.

Между ними больше не может быть доверия. Неужели он, предававший ее снова и снова, думал, что она поверит в такой дешевый трюк?

Свет в глазах Таньтай Цзиня померк.

– Пойдем, – позвали девушку собратья.

Беспокоясь о раненом Юэ Фуя, Сусу отвернулась и села на свое небесное оружие. Оно тут же превратилось в колесницу, запряженную девятью луанями[47]. Птицы раскинули свои золотые крылья и, издавая резкие звуки, взмыли в небо.

Цан Хай с тревогой смотрел на младшего собрата, замершего с отрешенным выражением лица. Он понятия не имел, что произошло между ним и совершенствующейся Ли, поэтому просто похлопал молодого человека по плечу. Тот поднял свои покрасневшие глаза и, с силой прикусив губу, сжал в руке пепел, в который превратилась красная нить печати Памяти. Черные угли окрасили линии на его ладони. Взгляд его был таким отчаянным и ранимым, что, казалось, он вот-вот разрыдается. Но вместо этого Таньтай Цзинь вытер кровь с уголка рта, снова посмотрел на колесницу, запряженную луанями, и тихо рассмеялся. Цан Хаю стало жутко.

– Пойдем, – проговорил юноша, и толстяк узнал в нем своего слабого и бледного младшего собрата.

Сусу, сидя в летящей колеснице, поймала себя на том, что рассматривает собственный мизинец, к которому была привязана сгоревшая красная нить. Поскольку ее духовным корнем был огонь, а кармическое пламя – его первооснова, на пальце не осталось следов ожога.

Неужели она действительно обещала Таньтай Цзиню нечто подобное? Нет, это невозможно. Наверняка он солгал. Когда-то она была настолько глупой, что решила встать на его сторону, вообразив, будто ей по силам принести мир и безопасность простым людям в двух государствах. Ценой ее наивности стала гибель Сяо Линя. Однажды принц Сюань сказал ей, что она никогда не сможет понять мысли Таньтай Цзиня и верно оценить свое место в его сердце. И действительно, прирожденный демон мог улыбаться ей и казаться жалким и ранимым, а в следующее мгновение выпустить в нее стрелу из вод Жо и превратить в марионетку, лишенную собственной воли. Она никогда больше не станет его недооценивать.

Внутри небесной колесницы было просторно, как в большой комнате, и пролетала она по тысяче ли в день. Сусу подошла к бесчувственному Юэ Фуя и коснулась пальцем его лба между бровей. Он сильно пострадал.

Значит, Таньтай Цзинь действительно пытался их убить. Не отразись она в Зеркале прошлого и не яви ему свой прежний облик, их с Юэ Фуя, скорее всего, уже не было бы в живых.

Один из собратьев заговорил с ней, успокаивая:

– Сестрица, не волнуйся, владыка Цюй Сюаньцзы обязательно излечит Фуя.

Она молча кивнула и откинулась на спинку кресла. Неожиданно она почувствовала холодок на шее, как будто что-то двигалось. Девушка только сейчас заметила у себя на груди новую подвеску. Она сняла украшение и поняла, что оно похоже на голубой кунхоу. Его струны переливались перламутровым блеском, сильно бросаясь в глаза. Откуда… у нее эта вещица?

Чон Юй чувствовал беспокойство Сусу, но заговорить при посторонних не решился: небесные артефакты не способны породить духов оружия, такое под силу только божественному артефакту. Поэтому все, что ему оставалось, – взлететь на ладони Сусу, выписывая контуры сердца. Подумав, что эта безделица чрезвычайно мила, девушка невольно улыбнулась.

Кунхоу хранил молчание. Восстановив души в расписном свитке Тысячи ли, совершенствующиеся и боги обычно забывали все, что произошло за это время. Он хотел напомнить Сусу, что на ее руке была печать Памяти и она сама сотворила ее, но пока не мог раскрыть себя. А позже и вовсе передумал: раз печать Памяти сожжена, так зачем обо всем ей рассказывать? К чему заставлять Сусу чувствовать себя виноватой?

К тому же кунхоу не слишком нравился молодой человек, способный призывать арбалет Убийцы богов. Хорошо, что этот опасный тип теперь будет подальше от девушки. Зачем ей такое чудовище под боком? И все же Чон Юю стало не по себе.

Неожиданно в тишине раздался звук компаса фэншуй[48], лежащего на столе. Его дал младшей соученице Гунъе Цзиу, беспокоясь, что в тайном царстве она может попасть в беду. С помощью звука, который подает это магическое устройство, он нашел бы ее где угодно.

Сусу охватило нехорошее предчувствие. Почему Гунъе Цзиу решил отыскать ее сейчас? Девушка быстро взяла