– Хм, значит завтра пошлю в императорскую лавку, пусть купят магические светильники, а ты их будешь заряжать, – проговорил отец, с улыбкой глядя на Дмитрия.

– А ты разве сам не можешь их зажигать? – спросил он, зная, что это одно из самых простых заклинаний.

– Могу, конечно, но надо же тебе свою силу домашним показать.

– А чего светильники-то не купил?

– Да я сам несколько дней назад вернулся, в Новгород посылали. Мать с домашними только привез, а на следующий день мне предписание вручили. Ладно. А теперь рассказывай, что изучаешь, кто у тебя наставник. А дворовым, да и матери не стоит докладывать все подробности. Нет-нет, не думай, я ей как себе доверяю, просто женщина может кому-то похвалиться, не стоит возбуждать зависть людскую.

Услышав, что Дмитрий изучает рунную магию, вскочил, прошелся по комнате и снова сел в кресло напротив сына.

– Да уж, удивил ты меня, еще раз прошу, будь осторожен, тут сейчас такие дела закручиваются. После покушения императрица некоторые рода отправила в поместья и приказала в столице не появляться под страхом смерти. Шуйские в столицу так и не вернулись, хотя им и предъявить нечего.

– А что, тати молчат? Что, блок так и не смогли снять и узнать что-то? – засыпал отца вопросами Дмитрий. Отец хмыкнул и посмотрел на сына.

– С блоком уже что-то стало получаться, еще бы день-два и сняли бы. Да, видно, те, кто послал, прознали и подсуетились. Отравили их в тот же день, когда ты уехал.

– Как отравили?

Вот так. По всей вероятности, охранник, который им еду разносил, и подсыпал. Потому что, когда узнали, что их отравили, всех подняли, дознание проводить стали, а охранника того и нет. Нашли уже по весне, когда снег сходить начал, ему горло перехватили и в сугроб сунули, а сверху снежком присыпали. Он до весны и пролежал. Поэтому и прошу тебя быть осторожным, слухи все равно о тебе разойдутся. Но, думаю, ты к тому времени уже уедешь, все ведь понимают, что ты здорово можешь императрицу усилить. А недовольных ею много, в какие-то веки впервые на троне баба сидит. Вот и попытаются тебя убрать, пока ты мало что умеешь. Рунной магией у нас лишь один человек владел, и то лет триста тому назад.

Спать разошлись поздно, отец обрисовал ему всю расстановку вокруг трона. Дал полный расклад по столичным князьям и боярам, и тем, кто у трона, и тем, кого отлучили. Дмитрия переполняли знания, которые надо было упорядочить.

Придя к себе в комнату, он разделся и, уже сидя на ложе и готовясь ко сну, вдруг вспомнил о домовом.

– Кузьма, – тихо позвал он, – ты далеко?

– Да туточки я, – раздалось из угла его комнаты, и перед ним предстал домовой, прихрамывающий и с наливающимся фингалом под левым глазом.

– Вот это да, кто это тебе украшение подвесил?

– Да мы-то уже разобрались, Антип поди сюда, – позвал он кого-то. Из того же угла появился еще один человечек, ростом такой же, как и Кузьма, но одежда на нем была лучше, чем у того. У этого тоже был синяк, но под правым глазом, нос распухший, и что-то было засунуто в ноздри. Приглядевшись, Дмитрий разглядел сухой мох, наверное, второй домовой кровь останавливал.

– Ну и что вы тут делили? – спросил Дмитрий, еле сдерживая смех.

– Ну как что, – проговорил баском новый домовой, – я ведь ваш родовой домовой, хозяйка и позвала меня с собой, как положено при переезде на новое место. А тут энтот на готовое прилетел, ну мы и поспорили немного. А потом, когда я понял, что это ваш домовой и он все равно уйдет со своим хозяином, когда придет время, то договорились. Пусть пока живет, – махнул рукой Антип, при этом ойкнув, и бережно придержал руку.

– Понятно, – засмеялся Дмитрий, – вы уж не ссорьтесь, поместье огромное. Кузьма пока жить тут будет, станет помогать. А то солидные люди, а выглядите как разбойники с большой дороги, – снова засмеялся он. – Ладно, идите, я спать буду, – не переставая смеяться, проговорил Дмитрий и махнул рукой.

– Хозяин, ты только не говори никому, что мы тут не поладили, – попросил его Кузьма.

– Идите, ну вас, – хохотал Дмитрий, – не скажу.

Через двое суток Дмитрия пригласили в Кремль на аудиенцию к императрице.

– Волнуешься? – спросил отец, который его сопровождал.

– Да нет, – ответил Димка, он и правда был абсолютно спокоен.

– Ишь ты, а я вот волнуюсь, – проговорил отец.

Дмитрий на это подумал: «А чего волноваться, он же ее часто видит». Но промолчал. Вспомнил, как в той жизни был на награждении в Кремле, жал руку Путину. За неполный год, который он провел в этом мире, Дмитрий обтерся, впитал все, что знал прошлый хозяин тела, и сам многое узнал и запомнил. Уже не чувствовал себя чужим здесь.

Глава пятая

Подъезжая к Кремлю, они с отцом остановились и спешились у собора Покрова Пресвятой Богородицы, что на Рву, или храма Василия Блаженного, как его еще называли. Сняли головные уборы, перекрестились и поклонились. Дмитрию в этот момент показалось, словно кто-то большой и очень добрый посмотрел на него ласково и провел ладонью по волосам, будто погладил. После чего они с отцом уже пошли пешком, держа коней в поводу. Прошлый раз, когда он был в Кремле, он ничего не рассмотрел толком, да и въезжали они тогда с отцом в другие ворота, а во время службы их и не выпускали никуда. Так что этот великолепный храм он и увидел в этом мире впервые. А когда шел по кремлевским палатам, тоже крутил головой, восхищаясь тем, что видел. Хоть и бывал он уже тут, когда охранял покои императрицы, но в другом крыле, которое и оформлено было проще. А сейчас он крутил головой и удивлялся.

Принимали их в малой приемной, где всегда принимали просителей, челобитные от дворян, а также всех местных чиновников. В большой приемной принимали иностранных послов и заграничных гостей. В помещении находилось несколько человек. Но секретарь при виде Черемисиных кивнул Ивану Семеновичу и скользнул в кабинет, где шел прием. Через мгновение выйдя из кабинета, он пригласил Ивана Семеновича и Дмитрия пройти внутрь.

«Ничего себе, малая приемная», – подумалось Дмитрию, когда он вошел в огромную комнату. На небольшом троне сидела красивая молодая женщина, Дмитрий прям засмотрелся и опомнился,