Исалиэль не понимала, но видеть несчастье другого не могла. Она осторожно опустила свою руку на её плечи и замерла в ожидании: разозлится эта женщина такому участию или нет? Катрин вдруг легла ей на колени и окончательно разрыдалась. Исалиэль растерянно принялась гладить её по руке, но это возымело обратный эффект: плач стал ещё более жалостливым и горьким.

— Он… он… он… снова был с этой потаскухой! А ведь обещал, что больше не будет с ней! И вот… в нашу годовщину… Скотина! Ненавижу-у-у-у…

На такой случай у Исалиэль не было слов утешений и оправданий поступку. Сама она и представить не могла, что было бы с ней, если бы увидела Дария вдруг с другой… Это же ведь даже не взгляды на другую, это… Тело покрылось мурашками, а сердце часто застучало, отзываясь на яркие картины в воображении, где Дарий целует Лайю. Ночь, усталость, ужасы пережитого дня и чужое отчаяние окончательно разрушили выдержку эльфийки. Слезы побежали по щекам.

Катрин почувствовала неладное и села.

— Ты-то чего плачешь? Обидел кто? Или поссорилась со своим?

— Нет, — выдавила из себя Исалиэль. — Просто… просто… — Она не знала, что ей сказать, чтобы не обидеть её саму, их образ жизни, город в целом.

— Пойдем чай пить, — поднялась Катрин, окончательно приходя в себя и утирая слезы. — Я тебе пожалуюсь, а ты про своё горе расскажешь. Перемоем им косточки.

Кому «им» и как «перемоем» Исалиэль не понимала, но важно даже было не это.

— Я не могу уйти. Если Дарий проснется, а меня нет, то будет волноваться.

— Да брось! Мужики спят крепко! Он и не заметит! — Исалиэль покачала головой. Тогда Катрин насупилась и недовольно проговорила: — Ладно, я схожу в столовую и принесу нам чай, а ты жди здесь!

Ответить Исалиэль не успела, изимка уже ушла. Эльфийка с тоской подумала, что после бессонной ночи, завтрашний день будет особенно трудным, но уйти не смогла… Катрин же придет. Тяжко вздохнув, Исалиэль обняла себя руками и уставилась на дверь, ожидая возвращения соседки.

Глава 6

— Руми…

— М-м-м… — сонно протянула она, переворачиваясь и утыкаясь носом ему в плечо. Ещё такая рань, и чего ему не спится?

— Мы поженимся через неделю, — тихо сказал он и прижался губами к её лбу.

Сон мигом слетел. Тэруми натянула одеяло повыше, собираясь спрятаться под него с головой, и проворчала:

— Я не расслышала вопросительных интонаций в твоем голосе.

— Их и не было, — серьезно ответил он и спустился ниже, чтобы быть с ней на одном уровне.

— Тиран, — беззлобно буркнула она и просяще уставилась на него: — Амэнэ, разве это обязательно? Я и так вся твоя…

— Я мечтал об этом с того самого дня, как мы начали с тобой встречаться.

— Ещё скажи, что с того дня, как я тебе показала руны на ногах, — усмехнулась она.

Чонсок рассмеялся и обнял её.

— Нет, в тот день я о таком не мог думать, я вообще ни о чем не мог думать… — Он снова стал серьезным. — Впервые я осознал, что хочу быть с тобой всегда, когда увидел тебя за окном моей спальни. Когда ты забралась по стене, потому что не могла попасть по-другому, ведь за тобой следили.

— Наше первое свидание, — улыбнулась она воспоминанию. — Как будто в прошлой жизни было. Столько всего произошло… — Она подняла на него умоляющие глаза и жалобно проговорила: — А мы можем пожениться вчетвером?

— Это как? — засмеялся Чонсок.

— Ну, чтобы на свадьбе, кроме нас, были только Фенрис и Лайя.

— Нет, — сразу же сказал он, и Тэруми тихо взвыла.

— Амэнэ, ну что за любовь к помпезности?

— Ты только представь! — с воодушевлением заговорил он. — Мы украсим зал, сделаем специальный помост, где я буду стоять и ждать тебя, а ты будешь идти по проходу…

— И все будут на меня смотреть, — недовольно прошептала Тэруми, а потом взглянула в его сияющие влюбленные глаза и колкости застряли внутри. Дыхание перехватило, любовь вспыхнула ответно, затапливая душу. — А я буду смотреть только на тебя, — прошептала она, понимая, что сделает всё, лишь бы он был счастлив.

— Спасибо, — с нежностью сказал он.

— За что?

— За всё…

Он завладел её губами, вкладывая в поцелуй всю любовь. Пальцы легко, почти неосязаемо заскользили по коже, будя чувственность. Тэруми прильнула к нему, нежно гладя в ответ. Сильные плечи, широкую спину, изгиб поясницы, бедра… Он тихо выдохнул её имя, спрашивая разрешения, изнывая от желания быть с ней. Тэруми забросила ногу на него и подалась вперед, прикрывая глаза, с упоением ожидая первого движения и чувства заполненности. Чонсок плавно вошел в неё и замер, закрывая глаза от наслаждения. Невероятное чувство, сжигающее тело и душу. Быть с ней. В ней. Для неё.

— Амэнэ, — попросила она.

Он повторил движение — Тэруми шумно выдохнула, пальцы с силой впились в его спину, а затем ловко перевернулась и села на него сверху. Её губы тронула соблазнительная улыбка, а глаза сверкнули отраженным там коварством.

— Ты в моей власти, Правитель Лим, — прошептала она и направила его в себя.

Чонсок иронично усмехнулся, но от медленного, глубокого, полного движения тихо выдохнул и сжал её бедра. Она наклонилась и собрала его беззвучный стон поцелуем и снова качнулась… И снова…

Она задавала темп, такой, какой хотела сама, а он терзал её тело лаской, в порыве страсти срываясь на грубость, не контролируя силу. Что-то темное, затаенное в сущности Тэруми, откликалось на легкую боль, делая ощущения ещё более яркими. В какой-то момент желание слиться с ним, забраться под кожу, раствориться было настолько сильным, что она наклонилась и укусила его за шею, а затем вжалась в его тело. Он опрокинул её на спину, вдавил в кровать… Несколько грубых, резких движений… Они на мгновении утонули в сковавшем их наслаждении, а потом громкие стоны практически в унисон освободили тела от любовной агонии.

Не в силах вымолвить ни слова, они долго лежали и сжимали друг друга в объятиях и тяжело дышали.

— Амэнэ, мы, кажется, сейчас пропустим завтрак, — первой опомнилась Тэруми.

— Ну и Боги с ним… Хочу лежать с тобой здесь целый день.

Тэруми тихо засмеялась и ласково убрала волосы с его лица.

— Это сейчас так говоришь, но уже довольно скоро начнешь терзаться. Все твои мысли будут не со мной.

— Я смогу. Я справлюсь, — с улыбкой сказал он и поцеловал её шею. Ещё и ещё.

— Поднимайся, Правитель Лим, — посмеиваясь, сказала она и принялась сталкивать его с кровати. — Не надо