– Умоляю, воздержитесь от аплодисментов, – шепчет себе под нос Антон, поворачиваясь на пятках.

Эти слова напоминают ему об иной жизни, которую он вел давным-давно. На этот раз его уход и правда сопровождается аплодисментами: бесчисленные глаза ловят каждый его жест, прекрасно понимая, что каждое его слово, произнесенное с этого балкона, будет объявлено законом. Он расправляет плечи, поправляет одежду. Стража вздрагивает при его стремительном появлении в тронном зале, шторы вздуваются по обе стороны двери. К нему торопливо подбегают, но Антон ничего не говорит – пока еще нет. У него было мало причин появляться в тронном зале, когда этот дворец еще назывался Дворцом Земли, а сам он жил в другом крыле. Стены мерцают бархатисто-красным. Золотые колонны поддерживают высокий потолок, они покрыты резными изображениями древних богов Талиня. Он идет, медленно впитывая непривычное ему окружение, его обувь погружается в высокий зеленый ворс ковров, густой и мягкий. Человек поумнее распорядился бы открыть для него казну, собрал бы, сколько смог, и удрал бы, пока есть возможность.

– В командный пункт, – вместо этого требует он. – Идем.

Должно быть, его приказ удивил королевскую стражу. Один из стражников выступает вперед – с оранжевыми глазами, а не один из Вэйсаньна – и напоминает:

– Ваше высочество, вас ждут на банкете. Он скоро начнется.

– Знаю.

Во дворце что-то изменилось. Прошли годы с тех пор, как он побывал здесь в последний раз, но память не подводит его, расположение остальных покоев он знает хорошо. В изгнании одиноко. Большой мир суров. Тихими ночами ему было нечем заняться, и он восстанавливал в памяти эти комнаты, притворяясь, будто в его распоряжении целые груды бесценных вещей и утром, когда он проснется, его ждет вовсе не очередной скудный завтрак из единственного поджаренного яйца.

– Ваше высочество?..

Антон уже идет вперед, не обращая внимания на стражника, делает несколько торопливых шагов и старается не споткнуться, когда пол под ногами оказывается неровным. Проходит мимо знати у двери, проталкивается сквозь вспыхнувшую суматоху, не обращая внимания ни на удивленные приветствия, ни на оценивающие взгляды. Уже поздно. Должно быть, у дверей поджидали те, кто решил сопровождать его на банкет в надежде заслужить благосклонность. Теперь они растерянно моргают, глядя, как он широким шагом удаляется в противоположную сторону, а королевская стража, рассеявшись по всему дворцу, уверяет придворных: «Его высочество вскоре изволит появиться, будьте любезны пройти вот сюда…»

Антон не останавливается.

Двое стражников у двери в командный пункт при виде его поспешно расступаются. Он говорит им оставаться у порога вместе со стражей, следовавшей за ним из тронного зала, и закрывает за собой дверь, прежде чем кто-нибудь из них успевает опомниться. Даже сюда доносятся крики ликования. Толпы покидают арену, но стараются держаться поближе к дворцу, рассчитывая краем глаза увидеть банкет или заполучить оставшиеся от него объедки.

До боли стиснув зубы, Антон направляется прямо к каталожным шкафам вдоль дальней стены. Последние сто лет на границе Талиня все спокойно, королевство защищено от конфликтов, но командным пунктом по-прежнему пользуются как центром управления дворцовыми делами. Пальцы Антона скользят по украшенному резьбой столу слева от него, касаются неровной поверхности, задевают до сих пор не убранные чайные чашки. Открывает первый попавшийся на глаза каталожный ящик, выдергивает его на всю длину, пока лязг металла не предупреждает, что дальше его уже не выдвинуть. Пыль взметается из-под пальцев, пока он перебирает папки и быстро прочитывает этикетки. Воровство, нападение, нарушение прав собственности, применение оружия, охранные судебные предписания…

Он с грохотом задвигает первый ящик. Здесь только обвинения в мелких преступлениях, совершенных в Сань-Эре. А не то, что он ищет. Он обводит взглядом всю комнату, размышляя, где бы могла храниться нужная ему информация. Вместо экранов и машин в командном пункте преобладают стеллажи с толстыми книгами. Стены завешаны картами с закрутившимися краями, потемневшими от времени. Кто-то немного раздернул в стороны тяжелые шторы на одном из окон, щель между ними достаточно широка, чтобы комнату освещали электрические фонари снаружи.

Антон пробует поискать в следующем шкафу. Здесь на этикетках перечислены провинции Талиня, папки расставлены по степени близости каждой из них к столице. Эйги, Дакия, Кирея, Иньгу, Паше, Даол…

Этот ящик он тоже закрывает. Рывком выдвигает следующий. Списки дворцового персонала. Следующий. Покупки недвижимости по распоряжению Совета.

– Да где же оно? – бормочет Антон. Во рту до сих пор сохраняется кислый привкус.

Присев на корточки у низкого, не выше его колена, шкафа, между двумя разросшимися комнатными растениями, он наконец видит этикетки, помеченные фамилиями аристократических семейств. «Макуса» находится ближе к дальнему концу ящика, эта папка толще всех остальных.

Он смотрит на нее долгим взглядом. На глаза падает прядь волос – тонких, золотистых, как крученый шелк в лучах солнца. Он отводит ее со лба, с трудом подавив вспыхнувшее желание выдрать эту прядь вместе с кожей.

– Ваше высочество! – В дверь стучит кто-то из стражников. – Прикажете помочь вам?

– Нет, – коротко отзывается Антон. Вряд ли Август отозвался бы вежливее, проявил бы больше доброжелательности. Доказательства этому прямо перед ним, в папке у него в руках.

– Я помог бы, будь это в моих силах, – сказал Август, когда этот дворец еще назывался Дворцом Земли, а сам Антон почти не вылезал из тренажерных залов, поклявшись отомстить убийцам его родителей. – Если бы в этом дворце имелись хоть какие-нибудь средства, которыми я мог бы воспользоваться, я бы так и сделал. Но во дворце так мало знают. Те люди находятся совершенно вне сферы нашего влияния.

Антон листает страницы в папке. Бегло просматривает генеалогическое древо своей семьи, документы с указаниями, когда родились или умерли те или иные его родственники, схемы, демонстрирующие, как именно связаны кровными узами с Макуса другие знатные семейства.

На последней странице этой летописи своей семьи он наконец находит то, что искал.

«Антон Макуса – камера хранилища 345, северное крыло».

После того как Отту сразила болезнь и отвечать за последствия их преступления пришлось одному Антону, дворец в наказание отнял тело, доставшееся ему при рождении. Поистине изгнанник, он был вышвырнут в города-близнецы, лишившись какой бы то ни было связи с прежней жизнью. Он всегда знал, что его тело спрятано где-то во Дворце Единства, только понятия не имел, где именно. Местонахождение тела намеренно держали в тайне, чтобы помешать Антону снова завладеть им, и член Совета, огласивший роковой приговор, пообещал, что дворец позаботится о теле, чтобы когда-нибудь вернуть его владельцу, если тот отбудет срок изгнания, не