На протяжении многих лет у моих коллег возникало множество вопросов относительно тех дней. Они хотели знать, откуда взялся Рока, кем были его родители и как он творил свои чудеса. Признаю, мне и самому было это интересно, но подобные вопросы он игнорировал. Те редкие моменты, в которые он воздерживался от обсуждения дел со мной, приходились на то время, когда его заставляли есть, что он делал в удивительных для больного старика количествах. В подобные минуты он казался на удивление прожорливым, как будто бы не ел по меньшей мере несколько дней. Я полагал, что так оно и было.

Его охранник за ним наблюдал как сиделка, пока Рока не завершал приём пищи, но мне он казался приветливым, поэтому я сидел рядом и задавал вопросы.

– У вас есть дети? – побеспокоил я его однажды. Он отвёл взгляд и как-то обречённо произнёс:

– Если бы у меня была дочь, я бы назвал её Бэйлой и воспитал бы её сильной.

– Почему вы выбрали мезанита Оско Магду своим Первым Канцлером и предоставили ему столько власти?

– Я составил список имён и выбрал одно наугад.

Я достаточно долго смотрел на него в упор, и в конце концов он закатил глаза и пожал плечами, но больше ничего не сказал.

В качестве примечания следует отметить, что бывший Канцлер отслужил два коротких года и его решения можно было даже назвать мудрыми – учитывая обстоятельства. Он убил куда меньше людей и изменил границы куда меньшего количества земель, чем любой сын неба, а когда наконец был доставлен рескрипт о ложном провозглашении императора, касающийся правления еретика, удалился на покой на свою родину. Мезан с некоторыми оговорками сохранил вассальную зависимость, но в остальном чужеземец мало использовал свою власть, за исключением одного совершенно необъяснимого поступка: он осквернил гробницы собственного народа, судя по всему, обезоружив трупы. Пути варваров неисповедимы.

– Почему рядом с вашей крепостью такое большое кладбище? – спросил я еретика. – Что это за имена? Смотрители говорят, что в большинстве могил нет ни тел, ни даже праха.

Он покачал головой, зачерпывая ложкой рис, прежде чем встретиться со мной взглядом.

– Если бы империя держала мёртвых ближе к живым, возможно, она вела бы меньше войн.

Разумеется, я не потрудился объяснить, что империя, как хорошо известно, не ведёт войн за исключением тех, когда нужно защитить союзников. И, конечно же, я задал ещё множество вопросов, полный список которых приведён в архиве. Большинство ответов являлись столь же краткими, загадочными или были так же встречены вопросами. Несмотря на его многочисленные недостатки и откровенную ересь, должен признать, что весь этот процесс доставлял мне некоторое удовольствие. Можно даже сказать, что мы стали дружны, хотя никогда не были друзьями, в чём обвиняли меня многочисленные критики.

Их скептицизм не совсем безоснователен. Ныне это является общеизвестным фактом, но я могу заявить официально, что получил от варвара значительное богатство золотом, рудой и серебром как за свои услуги, так и для осуществления выплат различным лицам от его имени. Часто это были семьи с островов, но также и из империи – иногда знатные, но обычно простые люди, которых Рока, по его словам, каким-то образом лично обидел. К деньгам прилагалось до комичности краткое послание, которое гласило:

«Ни в одном языке нет слов, чтобы оправдать самые тёмные мои деяния, да и вы слишком уж задержались с возмездием. Сейчас, как и всегда, величайшей местью будет забыть своих мучителей, стать сильными, мудрыми и преуспеть там, где они потерпели неудачу. Прощайте».

Если мне не удавалось найти оставшегося в живых адресата или хотя бы одного члена его семьи, я должен был заплатить художнику, предпочтительно скульптору, чтобы он создал работу в их честь и оставил там, где они жили. В этом плане я сделал всё, что мог, и продолжал заниматься этим спустя долгие годы после смерти еретика.

Даже в последние минуты жизни Рока, надо сказать, не выглядел умирающим. Он продолжал вести список того, что ему нужно исследовать, и взял с меня обещание отдать его академии. Например, он был убеждён, что за границами человеческого зрения существует мир, покрывающий всё, подобно пыли.

– Лишь это позволит объяснить множество болезней, – сказал он. – Разложение, которое мы не можем увидеть, потрогать или попробовать, вещества или создания размером меньше крупинки соли. Вы должны отыскать способ их обнаружить.

Я никогда не пытался оспорить подобные требования и соглашался со всеми ними, несмотря на их безумие. Прочие будущие сферы исследований включали в себя его веру в то, что люди могут летать (на основании строения птичьих крыльев), видеть дальше, чем сейчас (на основании строения глаз различных животных), а также производить книги в огромном количестве при помощи «станка, предназначенного для изготовления слов». Уверен, придворные писари в ужасе от подобной идеи!

Другие его идеи были ещё более дикими. Я никогда не забуду этот устремлённый вдаль взгляд в последние дни его жизни и то, что он вдруг заговорил как поэт или священник, оставив свою обычную грубоватую манеру речи.

– Однажды, – улыбался он, глядя на облака, – человек сможет зажигать огни, которые никогда не погаснут; вы увидите, из чего состоят звёзды, изучите моря и сердце горы. Учите своих детей. Укажите им путь. Пусть ваши деяния зазвонят колоколами в залах богов, и эхо их отразится музыкой в небесах.

Я вежливо улыбнулся, не зная, что это станет нашей последней встречей.

Он потерял сознание в тот же день, а затем пролежал два дня и две ночи. К нему пришло больше сотни людей, большинство уходили с посланиями и записными книжками, за возможность прочитать которые я бы хорошенько раскошелился. «Пират» ни на мгновение от него не отходил, и Рока не звал ни священника, ни сородичей. В последние минуты его жизни мне разрешили его навестить, и мне показалось, что он обрёл некий покой.

– Тебя сжечь или похоронить? – спросил его слуга, и еретик рассмеялся.

– Оставьте меня в поле, – сказал он. – Отдайте меня птицам.

Это было единственное пожелание, которое его слуга не выполнил.

Похороны Букаяга длились целую луну: мужчины и женщины приезжали на острова из империи. Принцы и военачальники, короли и священники – одни пришли поблагодарить и отпраздновать его жизнь, другие – его смерть. Королева островов прибыла лично вместе с многочисленной гвардией Тонга и несколькими своими детьми. То, что парочка из них были довольны бледны и высоки, мало способствовало опровержению слухов об интрижке с еретиком