Норико закатила глаза.

– Он не бакэнэко, – напомнила Киоко. – Давайте сделаем что можем. От наших рук и так умерло слишком много невинных.

– Она всё ещё не простила тебе разбойников, – тихо сказала Норико Чо-сан.

– Не простила, – кивнула куноичи. – Ладно, если Ёширо этого не хотел бы, то кто я такая, чтобы спорить? Но помните: вы мне обещали место при дворе.

– Если доживём, я выполню своё обещание, – улыбнулась Киоко.

– Так себе вдохновение, конечно.

– Зато честно, – встал Хотэку. – Я займусь оружием.

– Я – одеждой, – отозвалась куноичи. Ёширо громко тявкнул, привлекая к себе внимание.

– Чего это он? – спросила Норико.

– Ладно, одежду можем и купить, – пошла на попятную Чо-сан.

Он снова тявкнул и пристально посмотрел на Киоко. Она поняла, чего он хочет, и коснулась его ки. Огонь обжигал, а аромат кальмии стал во много раз сильнее. Будто с прошлой ки Ёширо сбросил все свои страхи, весь пепел того, что успел в себе сжечь. Он не желал оставаться, всё его нутро манило его вперёд, туда, за море, где он мог бы сражаться за свою свободу.

Дикое пламя. Не то, что она чувствовала в ногицунэ, – Ёширо не был диким и не хотел становиться таковым. А всё же что-то в нём надломилось, что-то заставило амбиции пробиться наружу.

– Он поплывёт с нами, – сказала Киоко.

– Что ж, одним союзником больше, – усмехнулся Иоши. Действительно не зря посетили Шику.

⁂

Безжизненный запад был вовсе не таким безжизненным, каким представлял его себе Мэзэхиро. Холмы были пустынны и мертвы, но посреди этих пустошей и камней возвышался Юномачи – начало Западной области и центр провинции Тозаи.

На подступах к городу даже обнаружился рёкан. Его территория была огорожена высоким забором, и не деревянным, а сложенным из камней и глины. Словно маленький дворец, который нужно оборонять от врагов. По всей видимости, люди здесь привыкли защищаться от зла. А теперь, когда на Запад стекались все гонимые ёкаи, такая предусмотрительность точно не была излишней.

Отряд миновал рёкан и направился к Юномачи – и к стенам дворца. Их впустили без помех. И хотя город не встретил Мэзэхиро так, как подобает встречать правителя – улицы были не в пример столичным пустынны и тихи, – во дворце его приняли как полагается: Ямагучи Кунайо лично вышел на поклон сёгуну.

Природа за стенами дворца резко контрастировала и с городом, и с холмами. Здесь всё было как дома: и сады, и обилие зелени, и даже деревянные павильоны. Похоже, на содержание этой роскоши в подобных условиях было затрачено немало денег. Только откуда у западного даймё такой достаток в столь бедном краю?

Покончив с церемонией приветствия, они отправились в династический зал, который здесь звался просто павильоном Совета; и Мэзэхиро отметил, что ему нравится эта сдержанность.

– Вы знаете, почему я здесь, Кунайо-доно.

– Вы ясно дали понять цель своего визита: проследить за выполнением поручения. Однако позвольте усомниться в целесообразности проделанного пути. Я бы не осмелился ослушаться приказа из столицы.

– Несомненно. Однако Западная область – последний оплот империи. Я хочу удостовериться, что на острове не останется врагов человеческого рода. Покажите мне ваши карты.

– Хотите лично дать указания моим самураям?

– Лишь наметить стратегию.

Кунайо послушно поднялся и подошёл к свиткам, сложенным у стены. Такой покорности Мэзэхиро не ожидал. Это всё упрощало, хотя и немного настораживало. С чего вдруг тот, кто яро отстаивал право ёкаев жить среди людей, теперь стал столь послушен? Неужели понял-таки, что, если не подчинится, его место займёт кто-то более верный сёгуну и преданный империи?

Карта Западной области отличалась от прочих. Большое пространство – мало поселений. Провинции, в отличие от южных, были гораздо обширнее, но зато едва заселены. В Хонто можно объехать добрую сотню городков и деревень, если не больше, а здесь столько не наберётся даже на всю область. Больше всего поселений рядом со столицей, но чем дальше, тем реже они встречаются. К берегу Драконьего моря снова появляются небольшие деревни – по всей видимости, тех ёкаев, что держатся вдали от людей. И на этом всё.

– Начнём со столицы и восточных провинций, – сказал Мэзэхиро. – Оттесним их к морю.

– Это верная смерть, – заметил Кунайо. – В последние месяцы сюда пришли многие, кто искал спасения. Не должны ли мы дать им право на жизнь?

– А кто даст право на жизнь нам? На спокойную жизнь без них на нашей земле? Им здесь не место.

– Мы могли бы использовать их силу, – заметил Кунайо. – Многие из них физически более развиты, чем люди. Они могли бы выполнять для нас тяжёлую работу.

– Это какую же? Хочешь доверить им строительство наших домов? Или ковку нашего оружия? Допустить их к тому, от чего зависят наши жизни?

– Но они и так этим занимались, – пожал плечами даймё.

– Враг должен уйти, – твёрдо сказал Мэзэхиро. – Наша земля в них не нуждается и не будет их кормить. Ватацуми создал Шинджу для людей, не для ёкаев. Собирай своё войско. Начнём с Юномачи.

Грянет погибель из вод

Кайто, прищурившись, наблюдал, как Ютака готовит корабль к отплытию, но всё же не выдержал и подошёл.

– Кто ооми выделил?

– Не твоё дело, – огрызнулся Ютака. Он нервничал: хоть и выходит в море не первый раз, а капитаном, видно, впервые.

– Небось, Тикао? У этого лиса лучше ничего не брать, знаешь же. В долгах увязнешь пуще прежнего.

– Отвали, – почти зарычал Ютака. – Дел по горло, не до тебя.

Кайто пожал плечами и отошёл. Плевать, пусть глупый однохвостый тонет в своих бедах. Он понимал, что сейчас, с этой странной погодой и задержкой времени роста, каждый хочет урвать свою выгоду. За полгода припасы в Шику закончатся, и, если снега в скором времени не сойдут, кто знает, насколько позже начнётся сев. Кицунэ будут вынуждены покупать еду у Шинджу, цены вырастут вдвое-втрое, а может, и того больше. Многие из них уже не ходят сами ловить лосося в разрешённое время – слишком нежные для убийства даже обречённых. А потому живут, питаясь тем, что привозят и добывают ногицунэ.

Кайто понимал, что это отличное время для всех, кто хотел подзаработать. Несколько недель в море туда, несколько обратно, и полный