Помимо их авто, на площадке была припаркована только одна машина. Водитель подъехал к ней, встал параллельно и заглушил мотор, но провожатые Нила не пошевелились. Минута или около того прошла в напряженной тишине, после чего он понял намек и вышел. В дверце напротив щелкнул открывшийся замок. Нил потянул ее на себя и нерешительно замер, увидев, кто его ожидает.

На первый взгляд Итиро Морияма не представлял собой ничего особенного. Костюм из черного шелка свидетельствовал о богатстве, но юношеские черты лица сводили эту тяжеловесную вычурность на нет. Он был всего на несколько лет старше Нила, а генетика делала его еще моложе на вид. Очередной подающий надежды бизнесмен, очередной богатенький сынок владельца крупной компании, чья жизнь – скоростной взлет по карьерной лестнице. Но внешность обманула Нила лишь на секунду, до того мгновения, как он встретился с Итиро глазами.

Старший сын Кенго нисколько не походил на отца Нила с его буйным темпераментом и репутацией головореза. Отличался он и от Рико, которому были присущи порожденная эгоизмом жестокость и детские припадки истерики. Этот человек мог бы обуздать обоих одним взглядом. Казалось, он был рожден, чтобы править. Являя собой живое воплощение власти клана Морияма, после смерти отца он неоспоримо и незыблемо утвердился на троне.

Больше всего Нилу хотелось развернуться и уйти, однако он подозревал, что это верный способ поймать пулю в спину. Он не понимал, зачем оказался здесь, ведь с глазу на глаз с братом не встречался даже Рико, но твердо знал: один неверный шаг, и надеждам Стюарта на перемирие конец. Нил лихорадочно рылся в памяти в поисках подсказки, как следует держаться на подобной встрече. Назваться Нилом Джостеном он не мог; перед Итиро следовало предстать Натаниэлем Веснински. Это означало, что каждое его слово должно быть правдой – и это будет величайшей ложью, какую только Нил выдумывал за всю свою жизнь.

Он затолкал поглубже сомнения, подавил первый приступ паники и вполголоса осведомился:

– Вы позволите?

Итиро щелкнул пальцами, отдавая безмолвную команду, и Нил сел в машину. Закрыл дверцу – плотно, но без лишнего стука – и уткнул взгляд в плечо Итиро.

– Знаешь, кто я? – спросил тот.

– Да, – ответил Нил и на миг замешкался, не зная, какое обращение будет уместным. «Сэр» прозвучало бы без должного уважения, и он вдруг вспомнил, что Кевин не раз называл Кенго господином. Слово казалось устаревшим и нелепым, но ничего другого в голову не приходило. – Вы – господин Морияма.

– Да, – подтвердил Итиро с тщательно отрепетированным спокойствием, в которое Нил ничуть не поверил. – Тебе известно о смерти моего отца? Я пока не услышал от тебя соболезнований.

– Выражать их было бы дерзостью, – ответил Нил. – Это подразумевало бы, что мои слова имеют для вас значение, но я всего лишь никто.

– Ты не никто, – сказал Итиро. – И потому я здесь. Ты понимаешь.

Это не было вопросом, и все же Нил опустил голову и произнес:

– Мой отец умер от рук моего дяди, и теперь ФБР разыскивает оставшихся членов его окружения. Я – проблема, которую так или иначе нужно решить.

– Я мог бы это остановить, – сказал Итиро, и Нил в этом не усомнился. Не важно, что Нил наговорил федералам на дюжину коробок бумаг. Если бы Итиро захотел замять эту историю и прекратить расползание слухов, то легко сделал бы это при помощи денег и пары телефонных звонков. – Но вместо этого я тут. Прежде чем избавиться от вещи, я должен оценить ее, чтобы знать, в каком объеме компенсировать потери.

– Сейчас я не представляю ценности, – сказал Нил, – но, если вы дадите мне время и возможность, я возмещу вашей семье все доставленные неудобства. В среднем профессиональный игрок экси в год зарабатывает три миллиона долларов. Мне такие деньги ни к чему. Разрешите мне передать их вашей семье. Я готов перечислять их в любые фонды или благотворительные организации, которые вы унаследовали.

– Неуклюжая попытка выкупить собственную жизнь.

– Мой господин, – почтительно произнес Нил, – я лишь пытаюсь исправить ошибку и сдержать нарушенное обещание. Я должен был принадлежать вашему дяде, воспитываться в «Эверморе», играть за «Воронов» и впоследствии войти в сборную страны. Мои потенциальные доходы всегда были вашими. Сразу после смерти матери я снова стал играть в экси, потому что помнил о своем предназначении.

– Но к моему дяде ты так и не вернулся, – заметил Итиро.

Этот разговор был похож на испытание, ошибка в котором равнялась смерти. Нил примерно представлял, как должен звучать верный ответ, хотя на языке вертелся другой, куда более опасный. Его отец работал на Кенго, но, чтобы отдать под контроль Натана такую обширную территорию и наделить его такой огромной властью, Кенго должен был ему доверять. Натан имел право докладывать своему хозяину обо всех проблемах и потенциальных угрозах. У Нила такого права нет, и тем не менее попытаться он обязан.

– Понимаю, у вас нет причин верить мне, – осторожно начал он, – и я не достоин вашего внимания, но все же я – Веснински. Моя семья – ваша семья. Прошу, не сомневайтесь в моих словах – я никогда не посмел бы рискнуть безопасностью вашей империи. Если бы я стал играть за университет Эдгара Аллана, то предал бы все, на чем стоит моя семья.

Он поколебался, словно опасаясь продолжить и перейти тонкую грань. Итиро выжидал. Нил отчаянно пытался прочесть хоть что-нибудь на его лице, но выражение Мориямы оставалось бесстрастным, как и его тон. Нил не знал, удастся ли ему обмануть Итиро и изменит ли это его судьбу, даже если удастся.

Наконец Нил сделал глубокий вдох и произнес:

– Если вы не приструните своего брата, он уничтожит все, что у вас есть.

Губы Итиро растянулись в подобии улыбки.

– Дерзкое заявление, – проговорил он, и Нил едва не содрогнулся, сдержав себя усилием воли.

– Да, – ответил он, – но такова правда.

Итиро молчал так долго, что Нил уже подумывал о том, чтобы выйти из машины и убраться отсюда. В конце концов Морияма жестом велел ему продолжать.

– Главная цель Рико, которой он посвятил всю свою жизнь, – быть лучшим игроком экси на свете, – начал Нил. – Когда он чувствует, что его превосходство под угрозой, то выплескивает гнев, не заботясь о последствиях. Один только прошлый год служит доказательством его растущей неуравновешенности. Кевин Дэй был вторым по прибыльности капиталовложением вашего дяди, но Рико травмировал его из-за уязвленного самолюбия. В начале второго курса чистая стоимость Кевина, учитывая гонорары по контракту, доходы от рекламы и перспективы попасть в национальную сборную, составляла семизначное число.