Нил вылез из ванны, оставляя за собой лужи, и обернул полотенце вокруг пояса. Эндрю потянулся вперед, чтобы открыть ему дверь, и снова закрыл ее за ним. Нил услышал, как шлепнулась на пол мокрая одежда Эндрю, и пошел в спальню обсыхать на воздухе. Прошлым летом, заселяясь в общежитие, он купил только одно полотенце, но у Мэтта имелось несколько запасных – на случай стирки и редких ночевок Дэн. Нил достал из шкафчика Мэтта одно из них и оставил его на двери ванной.

Когда Эндрю вышел, на коже Нила еще блестели капли воды, и в ответ на взгляд Эндрю он лишь пожал плечами. Эндрю вытер его насухо, энергично растерев все тело, за исключением участков вокруг ран, которые промокнул с большой аккуратностью, а затем избавил руки и лицо Нила от мокрого целлофана. Осторожно потрогал пальцем повязки на левой руке, после чего помог Нилу натянуть самую свободную одежду, какая нашлась в его гардеробе. Погода пока позволяла носить длинный рукав, но грядущее потепление означало, что скоро рубцы и шрамы окажутся у всех на виду. Тем не менее Нил счел, что иметь шрамы – это лучше, чем быть мертвым, и что со временем он привыкнет к любопытным взглядам.

Чтобы Эндрю не пришлось идти к себе в комнату завернутым в полотенце, Нил одолжил ему свои вещи и, пока тот одевался, деликатно вышел на кухню. Там он достал из пакета пузырек с обезболивающим и выставил на стол три кружки для кофе. Он как раз выключил кофейник, когда Эндрю появился на кухне и сразу же взял одну кружку. Захватив таблетки и две другие кружки, Нил шагнул к выходу и вдруг остановился.

– У меня нет ключей, – сказал он.

Ключи лежали в спортивной сумке, с которой он ездил в Нью-Йорк, и после возвращения он ее еще не открывал. Мэтт принес его сумку на стадион, но разбирать вещи после вчерашнего разговора Лисы не спешили. Нилу не верилось, что он даже не посмотрел, все ли на месте. Видимо, сказалась усталость или стресс от признания. А может, поддержка Дэн и Рене после того болезненного объяснения так согрела ему душу, что он почувствовал себя в безопасности и попросту забыл обо всем остальном.

Эндрю молча развернулся и принес из ящика письменного стола ключи Бойда. Мэтт положил их туда после того, как переоделся, запоздало вспомнил Нил и позавидовал отменной памяти Эндрю, но лишь на мгновение: Эндрю ведь говорил, что большинство детских воспоминаний ему неприятны. Нилу тоже вспоминалось мало чего хорошего, но по крайней мере он знал, что самые первые трагедии и проявления несправедливости его память не сохранила. Должно быть, безумно тяжело помнить каждый удар, каждое оскорбление.

Он хотел спросить у Эндрю, остались ли у него хоть какие-то светлые воспоминания, но тогда пришлось бы выяснять, что означает «светлое» для такого мрачного человека, поэтому он просто сказал:

– Наша игра в правду окончена, так ведь?

– Ты остался мне должен, – заметил Эндрю.

– А что теперь рассказывать? Секретов больше не осталось.

– Придумай, как выкрутиться.

– Чего ты хочешь?

– Что ты можешь предложить?

– Не задавай вопросов, ответы на которые уже знаешь, – сказал Нил.

Не впечатленный тем, что Нил воспользовался его же собственной фразой, Эндрю бросил на него скучающий взгляд. Привалившись к двери плечом, Нил произнес:

– По-моему, я заработал несколько бонусных ходов, учитывая, что все важные ответы достались тебе задаром.

– Ты сам их выдал, – равнодушно отозвался Эндрю.

– Обстоятельства вынудили.

Эндрю продолжал молча на него смотреть, однако Нил не двигался с места. Он вполне мог и подождать. Прошло несколько минут, но в конце концов Эндрю вскинул указательный палец и объявил:

– Один бесплатный вопрос.

– Один? – эхом повторил Нил. – Чем меньше возможностей ты мне дашь, тем сильнее тебе не понравится то, о чем я спрошу.

– Я и так тебя ненавижу. Большой разницы не замечу.

Нил отошел от двери.

– Я дам знать, когда придумаю вопрос.

Они вышли в коридор, Эндрю запер дверь и повесил связку ключей на оттопыренный мизинец Нила. У следующей двери Нил остановился, а Эндрю пошел дальше, к себе. Поскольку обе руки у Нила были заняты, он легонько постучал ногой. Его услышали – или по звуку поняли, что кто-то просится войти, – только с третьей попытки. Когда Мэтт распахнул дверь, Нил протянул ему кружку.

– Ты забыл.

– А-а, спасибо. – Мэтт посторонился, пропуская Нила внутрь.

Дэн и Рене уже приняли душ и переоделись. Свободное место на диване явно принадлежало Мэтту, но Дэн жестом пригласила Нила его занять. Мэтт уселся на подлокотник слева от Даниэль и закинул руку ей на плечо, переплетя свои пальцы с ее. Нил терпеливо позволил ей рассмотреть его повязки, ожидая новых вопросов, но она лишь спросила:

– Как ты себя чувствуешь?

– Не знаю, – признался Нил. Возможно, ему уже следовало волноваться из-за отсутствия новостей от Стюарта, однако беспокойства он не ощущал. Лисы не отвернулись от него, узнав все тайны, а только поддержали еще больше. Так стоит ли чего-то бояться, если у него за спиной вся команда? О чем вообще можно жалеть, если на губах до сих пор горят поцелуи Эндрю? – Думаю, я в порядке.

В ванной приглушенно зажужжал фен: Элисон приступила к долгому процессу наведения красоты. Остальные дожидались ее в уютном молчании. К тому времени, как Элисон предстала перед друзьями, Нил давно выпил кофе, а его кружка успела остыть. Неважно, что шли весенние каникулы и Лисы собирались всего-навсего позавтракать яичницей; Элисон была одета с иголочки, и за ней легким шлейфом тянулся аромат парфюма. Уперев руки в бока и цокая каблуками, она обошла диван, чтобы рассмотреть Нила.

– Уже в новостях? – поинтересовалась она.

– Понятия не имею, еще не видел, – ответил Нил.

Элисон оглянулась через плечо, словно раздумывала, не включить ли телевизор, но Дэн решительно встала и сказала:

– Идемте. Умираю с голоду.

Компания Эндрю присоединилась к ним в коридоре. От Нила не укрылись взгляды, которые старшекурсники бросили на него, увидев, во что одет Эндрю, однако его самого больше интересовала реакция кузенов. Ники был явно напряжен и держался на заметном расстоянии от Эндрю. Судя по всему, он не удержался и прокомментировал тот факт, что Эндрю принимал душ в комнате Нила. Дурацкая привычка говорить, прежде чем думать, однажды может стоить ему жизни, подумалось Нилу.

Аарон стоял еще дальше от братьев. Плотно скрестив руки на груди, он неотрывно следил за Нилом. Зная, сколько попреков Ники вытерпел от кузена из-за своей ориентации, Нил ожидал прочесть в глазах Аарона осуждение или отвращение, но взгляд его был тяжелым и непроницаемым.

Мэтт предложил всем загрузиться в его фургончик, но тут же передумал, вспомнив, что