Тая включила свет в ванной — он больно ударил по глазам, заставляя щуриться. Тая наугад сделала шаг, и тут в зеркале отразилась за Таиной спиной черная тень, тонкая, хищная, с непропорционально длинными конечностями, тянувшимися к ней…

Тая не задумываясь схватила в полки опасную бритву, которой до сих пор брился дед, и стремительно развернулась, готовая бить — сон еще цепко держал её в своих тисках.

— Таинька? — На неё удивленно смотрел дед в длинном, черном халате. — Нервы?

Она лишь кивнула, убирая прочь непригодившуюся бритву. Руки её откровенно дрожали. Точно. Нервы. Шилов же говорил, что лечиться все же надо.

— Простите…

И все же, почему к неё пришло поле, а не лес?

* * *

Утром, точнее в полдень, Таю в молнеграмме ждали не меньше сотни сообщений. Она села, прислушиваясь к странной тишине в доме. Ни деда, ни Глаши слышно не было. Спешить никуда не хотелось — Тая полночи не могла сомкнуть глаз после кошмара, и она, сонно зевая, стала просматривать все ветки личных сообщений. В основном тут были короткие записи серпентария — все семь её бывших подружек вспомнили о ней и прямо-таки жаждали встретиться. Даша, добрая душа, назначила встречу в «Анаконде» — какой-то новый, незнакомый Тае клуб. Или ресторан?

Даша прислала не меньше двадцати фотографий прошлых встреч серпентария из Санкт-Петербурга, Москвы и еще каких-то городов. Посмотрев, как одевались подружки, Тая скривилась — она с собой не брала ничего на выход. Просто в её походный рюкзак не вместилось бы. Может, пройтись по местным магазинам и что-то купить? Или сразу смириться с тем, что она никогда не соответствовала остальным змейкам-гимназисткам? Дед долго добивался признания и достойного финансирования его проектов — его карьеру сильно подкосил папин брак на нечисти.

Последним в молнеграмме было голосовое сообщение от Даши: «Подосиновик, ты вообще в курсе, что сейчас тут четыре часа дня? Встречаемся, между прочим, в шесть!»

Тая рухнула обратно в кровать. Игры часовых поясов её убивали. Ей не успеть купить что-то приличное, привести свою гриву в порядок и сделать макияж в салоне. Ну и пусть! Змейки все равно поднимут её на смех из-за отсутствия жениха, мужа, детей, богатства и прочего, что положено иметь приличной барышне. Не о карьере же им рассказывать? И не о том, как жила эти годы. Ни рассказов из анатомки, ни из взрывной воронки, в которой Тая вместе с ранеными провела трое суток, дожидаясь, когда кто-нибудь из магмодов прорвется к ним под плотным магогнем, ни из морга, где она рыдала над телом Метелицы, а это болван, волкодлак драный, взял и ожил, когда она уже смирилась с его потерей, ни из обычной послевоенной жизни Таи, змейки не поймут. А рассказывать про Павла Кошкина и остальных она сама не будет. Парней жалко — змейки же на них охоту откроют.

Походник ожил, выплевывая сообщение за сообщением.

«Ты собираешься?»

Нет.

«У тебя есть вечерние платья?»

Нет, конечно.

«Тебе привезти что-то на выход?»

Да нет же! Она же не нищенка.

«У нас вроде один размер, если ты опять не похудела.»

Не-е-ет!

«Кончай худеть — я жабой буду смотреться на твоем фоне!»

— Так не надевай зеленое, — пробурчала Тая. Кошмар растворился в солнечном свете, но настроение было безнадежно испорчено.

Дашина скорость печати поражала. И не лень же. Её энергию да на мужа бы — Сумароков быстро бы сбежал куда-нибудь в опричные земли и навел бы там порядок, как ему и положено по службе.

Тая, оставляя походник на столе, направилась в ванну — надо для начала умыться.

«Меня Сумароков из-за этого разлюбит!»

«Так тебе что-то везти или нет?»

«Тая!»

«Тая?»

«Ты только не волнуйся.»

«Змейки не будут особо кусаться.»

«У Лариски муж ходит налево, направо и наискосок.»

«У Альбины отец проворовался, и это вот-вот всплывет.»

«Она боится, что жених узнает и откажется от неё.»

«У Вероники муж награду очередную получает — она гордится им, как гусыня!»

«Словно сама воевала.»

«А муж у неё магмод. Только об этом ни слова — Вероника до сих пор бесится, что он на это пошел.»

«А еще она не хочет рожать выродков.»

«Дура, да?»

«Короче, будет выеживаться, я молчать не буду!»

«И там еще кое-что, но это только лично расскажу.»

Тая вышла из ванны и, быстро проматывая Дашины сообщения, направилась на первый этаж в поисках завтрака. Или уже ужина?

А Даша продолжала печатать.

«У Жени второй ребенок только из колыбели выбрался, а ей муж уже третьего заде…»

«Черт, ты же у нас девица!»

«Все время забываю.»

— Ну, спасибо, подруга… — Тая включила на кухне электрический чайник и зарылась в холодильнике в поисках еды. Заодно записку с него сорвала. Глашиным почерком было написано, что она повезла Семена Васильевича в город по делам. К нотариусу. Перед дедом до сих пор было стыдно — она чуть не набросилась на него.

«Сделай вид, что не читала верхнее сообщение. Про заде… Ну, ты поняла!»

«Короче, Женя опять в деликатном положении.»

«И чего ему налево не ходится, а?»

— И правда, чего это Ларискин ходит, а этот верность блюдет…

Тая достала из холодильника ветчину, масло, сыр и принялась делать себе бутерброд. Вот что в Даше хорошего — ей собеседники, как правило, не нужны. Походник продолжал пиликать и выдавать на экран новые сообщения.

«Карина и Ольга затеяли свое дело и прогорели. Родственники еще не в курсе.»

«А еще Ольгин жених опять отложил свадьбу, так что чья бы корова мычала…»

«Каринин муж идет на повышение, о-о-очень большое повышение»

«Узнает о финансах Карины — скандал будет.»

«Я к чему…»

«Отобьемся!»

«Хочешь, я скажу всем по секрету, что у тебя венец безбрачия?»

Фантазии Даши всегда впечатляли.

«И не надо ругаться — Зимовского венец безбрачия не пугает.»

«Он всем о своем венце рассказал.»

«Лжет поди.»

«Лишь бы не жениться!»

Чайник с громким звуком отключился, и Тая сыпанула в первую же попавшуюся чашку растворимый кофе. Сахар бы еще найти на Глашиной кухне.

«И вообще, прошлый век скрывать венцы безбрачия.»

«Как и обсуждать, кто и когда женился и почему тебя так и не позвали замуж!»

«Тая, да ответь же! Ты вообще живая там?!»

Сообщения сыпались одно за другим. Тая, быстро доедая на скорую руку собранный бутерброд, отвечать на них не хотела, если честно. Ей бы кофе выпить да мыслями собраться, а не вот это все.