Открыл ниим. Надо было удостовериться, что очередное испытание поединком пройдено, и я могу смело выдвигаться на площадь для встречи с Юи и Доком. О, мне будет, о чем с ними поговорить. Если, конечно, они тоже не встретились со Свэном на арене. Как вообще так получилось, что он оказался в шкуре босса? Впрочем, он воин, а не призыватель, алхимик или бродяга. Возможно, у них свои правила.

Аватарка призывателя купалась в белом свете. А значит, мое тело было чистым, как слеза младенца, вспоминая пояснение на одной из запертых дверей в Ирейском подземелье, улыбнулся я. Никакой скверны, гнили и проклятий. Умылся кровавым душем Слепого Стража, и теперь сияю, как луна. Агхарам-магхарам.

Посмотрел на часы: «19:00». До полудня можно было легко завалить еще пару боссов. С перерывом на сон. Поднялся и услышал торопливые шаги за спиной. Из мрака тоннеля возникла лохматая макушка, затем добродушное лицо, а после и спутанная борода. Появление Одо, ачивка за убийство Слепого Стража, сияющая аватарка …

Я смело открыл ворота и вышел на арену. Она была пуста; даже ветер, вечно гоняющий пыльных призраков, казалось, притих. Поглядел на место, где прикончил Стража, и не обнаружил ничего, кроме волнистого желтоватого песка. Это было печально. Dead_Jenkins, конечно, щедро одарил меня эфиром, но я надеялся, что с него хотя бы выпадет золото, и я наконец-то позволю себе купить Книгу Странствий или Книгу Зверлова.

Не поверив, что после грозного Стража осталось лишь пустое место, я направился к той самой колонне, которая одним ударом превратила бронированный крейсер в бумажный самолетик. Как оказалось, загадка решалась просто. Нужно было лишь среди колонн отыскать неустойчивую.

Посмотрел на идущего в сторону трона Одо, припоминая его слова. Он ведь мне подсказывал, чтобы я изучал не только врага, но и место схватки. А я опять сплоховал, не сумев разгадать очевидного намека.

Я немного порыл сапогом песок, все еще надеясь, что мою заслуженную награду просто им занесло, и поглядел на советника. Одо терпеливо дожидался меня возле трона. Добрый бородатый великан. Жаль, что нельзя взять его с собой в подземелье или на арену. Уж он бы показал врагам, что такое настоящая сила. С такими ручищами никакие дубины не нужны. Однако мне ли теперь жаловаться? Я начертил в воздухе круг, призывая черепушку, и пошел туда, где стоял советник.

Сложно было отказать себе в удовольствии при виде пустующего железного трона, и я опустился на него, представляя себя императором огромной страны. Поймал плавающий череп и с улыбкой заглянул в его выпученные глаза.

— Одо, вот скажи мне, как ты узнал, что я прошел испытание?

— Боги, конечно, сообщили, — почему-то засмеялся он, словно сам не поверил в свои слова, и поднял глаза к небесам. — Но если бы ты был внимательнее, то заметил бы, что вороны исчезли. А значит Страж повержен, и им нечем здесь больше поживиться.

В небе над нами и правда больше не кружили птицы, и поэтому тишина на арене даже слегка оглушала. Казалось, слышно, как шуршит каждая песчинка под ослабевшим дыханием ветра.

Я поерзал на троне, откинулся на его спину, понимая, что быть императором не очень-то и удобно. Трон оказался жестким — не то что мое кресло на капитанском мостике. Задница затекла моментально, поэтому я с радостью его покинул. Отпустил глупый, но покорный череп на волю.

— А там спокойно? — указывая взглядом на вход в пещеру за троном, спросил я. — До полудня мне никак нельзя попадать в неприятности.

— Не волнуйся. Всю дорогу я буду рядом. Тебе нечего опасаться.

— Ну, раз ты так говоришь, тогда идем.

Мы начали спускаться в темноте. Одо запалил факел, я включил фонарь. Нас окружали серо-черные камни, кое-где искорками вспыхивали мелкие минералы. Спустя какое-то время неспешной ходьбы послышался приглушенный шум воды, а через несколько минут стало ясно, откуда он доносится.

Советник вывел меня к подземной тихой речушке, на берегу которой нас дожидалась лодка. При виде ее и пары весел я вздохнул, понимая, что в такой игре, как Гремука, на эти весла из нас двоих посадят точно не Одо. А грести, бог знает сколько у меня не было никакого желания. После бесконечных поражений мне хотелось расстелить шкуру в лагере, закутаться в тишину, как в покрывало, и глазеть на звездное небо, мечтая о свободе.

Однако советник, первым оказавшийся лодке, сам взял весла в свои могучие руки и предложил мне место безучастного пассажира на корме. Я удобно устроился, наблюдая, как Одо отправляет наше судно в плавание.

Каменный потолок слегка закачался. Вокруг заплескалась вода; река журчала так мирно и тихо, что веки мгновенно налились тяжестью, и я начал мягко скатываться в сон, уходя от внешних звуков и уклоняясь от собственных тревожных мыслей — сбегая из этого жестокого мира, где тебя все время заставляют страдать и погибать. Страдать и погибать…

Проснулся я от толчка. Одо затаскивал лодку на берег, причем вместе со мной.

— Приехали? — спросил я.

— Почти, — советник указал в сторону винтовой лестницы, выдолбленной внутри серой скалы.

Я посмотрел на часы. Ого! Проспал почти всю ночь. Но зато теперь чувствовал себя так, что готов был рвать этого Нергаала голыми руками. Где он там?!! Подайте его немедленно?!! На расправу моим черепам!

Было тихо, лишь журчала река да под ногами шуршали мелкие камешки. Борода вновь закоптил факелом, а я снова включил фонарь. Одо преодолел несколько ступенек, когда я сам взошел на лестницу.

Поднимались мы долго, очень долго. Если бы это была не игра, я, наверное, давно запыхался бы, облился бы потом и упал бы без сил, проклиная все на свете. Но моя шкала стойкости даже не дергалась, поэтому я шел и шел, думая не о натруженных ногах, а лишь о том, куда меня приведет Одо.

Внезапно снаружи пронзительно загудел ветер, словно стенки каменного мешка, внутри которого мы поднимались целую вечность, стали не толще пальца. Я подумал о далеких и высоких горах за Вивийскими холмами, когда Одо остановился и отошел в сторону.

Ветер