«Ответь, – думал он, – ответь правильно. Ответь, как ответил бы ты».

– Уравнение. О боже. Прости, после ночи в этом лесу я плохо соображаю. – Мистер Эшли устало потер лицо. В свете всполохов костра его глаза на мгновение показались Киарану золотыми. Затем мистер Эшли немного нервно, но успокаивающе улыбнулся. – Но, Киаран, в любом случае мы здесь, чтобы решить это уравнение. И для этого нам нужно спуститься вниз.

* * *

Когда Нормана усадили у костра, дрожь сотрясала его так сильно, что, казалось, еще немного – и он просто рассыплется. Одежда была насквозь мокрой – куртка, джинсы, даже ботинки, которые почему-то не хлюпали, но выглядели так, будто должны. На него тут же надели дождевик – конденсировать испаряющуюся воду и не давать теплу уходить. Упаковывая его в полиэтилен, Кэл посмотрел в его испачканное, будто исхудавшее лицо и сказал:

– Не вздумай помереть от пневмонии. Слышишь меня?

Норман попытался улыбнуться, но особо не вышло. Зубы у него стучали так, что его едва можно было понять.

– Помр-ру от чег-го-нибудь д-другого.

Кэлу было достаточно, что он мог говорить. Да куда там: Кэлу было достаточно, что он жив и сидит перед ним, дышащий, с бьющимся пульсом, со всеми конечностями и без несовместимых с жизнью увечий. Поверх дождевика Кэл накинул собственную куртку: если двигаться, сам он переживет без нее час-другой, а Норману необходимо согреться прямо сейчас. Иначе это плохо закончится.

Купер тут же показал характер во всей красе: он обрушился на Нормана с расспросами, не узнав имени, не дав передохнуть, и его пришлось осаживать трижды, прежде чем тот сел рядом, недовольно сверкая глазами. «У нас нет времени на церемонии», – говорил его взгляд. И еще много чего нелестного. Кэлу было плевать.

– На, – он сунул Норману термос. – Три больших глотка. Знаешь, что самое опасное при переохлаждении? Обезвоживание.

– Отк-куда теб-бе знать? – удерживая в трясущихся руках термос и пытаясь не расплескать воду, спросил Норман уже увереннее. – Ты в-вырос на Г-гавайях. Там тепло.

– Сразу видно человека, который никогда не ночевал на берегу Гавайев зимой.

Норман трясущимися руками поднес крышку к губам и одним движением опрокинул в себя воду.

Живой.

Кэл почти наверняка прав в своей теории: Самайн трогать их не станет. Они ему нужны. Но, несмотря на это, облегчение, которое он почувствовал, увидев Нормана живым, накрыло теплой волной. Из всей их команды только Киаран и Норман не были бойцами.

Норман нашелся. Киаран же…

– К-купер. – Голос Нормана заикался от дрожи. Тот кивнул, подтверждая, что да, он и есть Купер. – Где ты его… как вы…

– Я тебе все расскажу, когда перестанешь трястись, – оборвал его Кэл. – Я видел два глотка. Где еще один?

Правда была вот в чем: он не знал, как сообщить Норману про «смерть» Киарана. Красочный рассказ о том, что ему распороли горло примерно на том же месте, где сейчас сидел Норман, его деморализует. Это осложнит дело, но врать Кэл не любил. Разговор предстоял тяжелый и мрачный, но можно было его немного отложить. Пусть Норман хотя бы чуть-чуть придет в себя.

– Я хочу услышать про Купера. И еще я видел Сайласа, – сказал Норман окрепшим голосом. – И умираю с голода. Есть что-нибудь поесть?

– Я достану. – Купер наклонился к сумке. – Сайлас – это агент Доу?

– Он, родимый. Где он? – спросил Кэл, стягивая шапку и напяливая ее на влажную голову Нормана. – Вы разделились?

– Да, мы… Там такое было, что… – Норман осекся на полуслове, будто его память уперлась в какую-то стену. Потом он вдруг резко спросил: – Что с твоими волосами, черт возьми?

Что ж, видимо, его новый стиль задает тренд всей Глеаде. Будет самым модным агентом в пределах двадцати километров. Кэл хмыкнул, проведя рукой по затылку:

– Мне идет? Вот здесь, верно?

Он указал на затылок, где Доу заметил первые седые пряди. Но Норман все так же таращился на него, шокированный, и даже не попытался улыбнуться.

– Что за… Кэл! У тебя… Да у тебя почти вся голова белая!

Кэл замер, так и оставив руку на затылке.

– Откуда это?! – Норман выглядел испуганно, но говорил, скорее, обвиняюще. – Что с тобой?!

– Я думал, он просто так покрашен, – раздалось сбоку.

Купер поднялся, подойдя ближе, его фигура вытянулась в свете костра, и голос зазвучал с холодной дотошностью.

– Покажите.

Кэл позволил развернуть себя к костру. Купер уверенно, почти бесцеремонно обхватил его голову, то так, то этак поворачивая ее под дрожащим рыжим светом.

– Спереди еще есть темные волосы, – прокомментировал он, словно ставил диагноз, – вот отсюда и досюда. – Его пальцы легко очертили линию от висков назад. – Все остальное седое.

Он выпрямился, взглянув прямо на Кэла.

– Вы не выглядели удивленным. Знали об этом?

– Вчера… Нет, уже пара дней прошла, наверное… В общем, когда мы были в лагере, – Кэл повернулся к Норману, – Доу первым это заметил. Но седины было меньше, только сзади. Вот тут. Мы так и не поняли, с чем это может быть связано. – Он пожал плечами. – Когда я уходил из деревни, все вроде было в порядке.

– Почему это могло произойти? Что-то тянет из тебя силы? – Норман почти потребовал ответа. – Ты чувствуешь упадок сил? Сонливость? Черт возьми, Кэл, нельзя поседеть и не заметить этого!

Но ответа, который удовлетворил бы Нормана – или его самого, – у Кэла не было. А тот, что был, ему очень не нравился.

«Ты чувствуешь упадок сил?»

В последний раз ему задавали этот вопрос только по одной-единственной причине.

Норман, похоже, подумал о том же. Он замер, обхватив термос, и уставился на Кэла встревоженной пугливой птицей. Они не успели обменяться мыслями – Купер обвел их обоих взглядом, собранным и задумчивым. Потом остановился на волосах Кэла.

– Еще раз, – сказал он, – расскажите мне все, что вы накопали про леннан-ши, еще раз.

* * *

Снаряжение охотники хранили отдельно: рюкзаки, оружие и запасы лежали на противоположной от костра части лагеря, за палатками, где их можно было легко найти, но трудно заметить со стороны.

Киаран поднялся с места только тогда, когда мистер Райс уже заворачивал за угол палатки, направляясь к месту хранения. Бросив взгляд на оставшихся у огня – разговор все еще продолжался, – Киаран пересек поляну и тоже свернул.

Сначала он заметил только темный силуэт на фоне сереющего снега. Длинные руки и ноги мистера Райса, его угловатая фигура напоминали тени от деревьев, раскинувшихся над лагерем. Когда он обернулся, его лицо вспыхнуло в неверном свете костра, пробивающемся сквозь ткань