В кабинете Демидова непривычно пусто. Даже эта его шавка, видимо, бегает где-то по поручениям. Алексей Игнатьевич вальяжно располагается в кресле у окна. Сегодня он даже не выглядит, как карикатурный злодей. Скорее уж, как какой-нибудь пожилой бюрократ. Впрочем, как истинного злодея его переполняют грандиозные идеи и планы. Он, похоже, искренне верит в то, что совершает благо.

— Ты отлично постарался, Георгий, — говорит он, выслушав мой доклад. — Теперь нам остаётся лишь освободить Николая из плена охотников. Необходимо спланировать и провести операцию в ближайшие сроки.

— Вы собираетесь напасть на штаб ордена?! — восклицаю я ошеломлённо. — Но вы ведь понимаете, что за этим последует? Епископ предупреждал, что если вампиры убьют кого-то, то охотники не станут бездействовать.

— Вот поэтому ты и не должен допустить, чтобы в результате операции кто-то из охотников или людей погиб, — произносит Демидов с холодной улыбкой. — Полагаю, тебе это по силам.

— Вы хотите, чтобы я тоже участвовал?

— Именно, — кивает Демидов. — Ты ведь теперь один из нас. К тому же ты служил семье Романовых много лет. А сейчас один из князей в неволе. Освободить его — твой долг, как сына семьи Бестужевых.

Внезапно все шаги и намерения Демидова становится очевидны. Он желает заполучить Николая с моей помощью. Но как только это произойдёт, он обвинит меня в измене в пользу Александра и останется чистым. Гнев епископа будет направлен на дом Романовых, что в очередной раз окажется на руку Алексею Игнатьевичу. Возможно, он даже сможет замять дело с нападением, если мне удастся вызволить Николая, не убив при этом никого.

Но я не должен допустить, чтобы всё это воплотилось в жизнь. Нужно предупредить Александра, а в идеале и самого епископа. Тогда они будут готовы.

— Хорошо, — киваю я. — Сделаю всё от меня зависящее.

Демидов бросает на меня странный взгляд. У меня холодная дрожь пробегает по спине.

— Не подведи меня, Георгий. Ты знаешь, что стоит на кону.

Глава 46

Я влетаю в комнату и хватаю телефон. Вика бросает на меня настороженный взгляд. Похоже, она тоже только что вернулась. На ней всё ещё строгие брюки, белая блузка и плащ. В любое время года она выглядит приблизительно одинаково, периодически меняя плащ на пиджак или пальто. Раньше меня это забавляло. Но сейчас мне тяжело смотреть на её рабочую одежду. Она словно напоминает мне, насколько я слаб.

— Кому ты звонишь? — спрашивает она с тревогой.

— Александру. Я должен предупредить его о планах Демидова, — отвечаю я, слушая долгие гудки в трубке.

— Не делай этого, — Вика подаётся вперёд и сжимает моё запястье.

Я вижу в её глазах страх, граничащий с ужасом, и жму отбой. Она выдыхает облегчённо и опускается на кровать.

— В чём дело? — спрашиваю я, присаживаясь рядом.

— Ты разве не понял? Демидов проверяет тебя, — отвечает она, прикрыв глаза. — Если князь Романов или епископ узнают о плане, Алексей Игнатьевич поймёт, что мы предали его. Тогда он избавится от нас и от мамы.

Её плечи дрожат. Я обнимаю Вику, медленно осмысливая сказанное. Если я позвоню Александру, то погублю нас с Викой. А если не позвоню, то Демидов погубит всех нас. Представившийся мне выбор кажется невозможным.

— Это должно было случиться однажды, — дрожащим голосом произносит Вика. — Я понимаю, что поступаю эгоистично, требуя от тебя исполнить приказ Алексея Игнатьевича. Если подумать, я с самого начала только и делала, что вела себя как эгоистка. И мне правда очень жаль. Клянусь, я больше никогда не попрошу тебя ни о чём. Ты даже можешь меня возненавидеть после.

— Перестань, — я приподнимаю её подбородок и заглядываю в глаза. — Тебе не надо просить меня о чём-то подобном. И я не смогу тебя возненавидеть, а потому перестань говорить такие ужасные вещи.

Виски сдавливает от напряжения. Я откровенно не знаю, что мне делать. До сих пор я думал, что, так или иначе, я смогу найти выход из нашего положения. Я выжидал момента, пытался найти мать Вики. Теперь же мы внезапно оказались на краю бездны.

Я обнимаю её и касаюсь губами пульсирующей жилки на виске. Я прожил полторы сотни лет. Как же вышло, что я вдруг оказался настолько уязвимым?

— Всё бесполезно, — шепчет она. — У нас нет ни единого шанса. Я обнимаю её, прижимая к себе. Глажу по спине и рукам.

— Всё будет хорошо, я обещаю, — произношу успокаивающе и сам не верю в то, что говорю. Мне хочется скрыть от Вики всё неприглядное. Она не должна догадаться о моих страхах. Ведь я сильнее её, а значит, должен защищать.

— Давай выйдем ненадолго, — произношу вполголоса. Она сильнее цепляется пальцами за мою рубашку, словно надеется остановить меня таким образом. — Даю слово, что это касается только нас с тобой двоих и больше никого.

Вика глядит на меня недоверчиво. Я в ответ улыбаюсь ей и касаюсь её щеки.

— Просто доверься мне и пойдём.

Мы уезжаем из поместья под осуждающие взгляды охраны. Я бы мог, наверное, объяснить, но они и так в курсе, что мы с Викой любовники. А что ещё делать любовникам ночью, как не проводить время вместе?

Я знаю, что путь нам предстоит неблизкий. Но результат должен окупить все приложенные усилия. Я хочу вновь увидеть её улыбку. Постепенно пейзаж за окном меняется. Дома становятся всё ниже, а небесный свод всё шире. В Подмосковье звёзд куда больше, чем в небе над столицей. Там они совсем не видны. Вика на какое-то время даже засматривается. Потом виновато оборачивается на меня.

— Непривычно, когда я не за рулём, — признаётся с усмешкой.

— Потерпи ещё немного, — отвечаю я. — Мы почти приехали.

Я паркуюсь у высокой кирпичной ограды у большого особняка и некоторое время роюсь в бардачке в поисках ключей. Потом, наконец, выхожу из машины и направляюсь к воротам. Вика следует за мной. Лёгкий ветер треплет её волосы. В лунном свете она кажется ещё бледнее, чем всегда.

— Что это за место? — спрашивает