— Кстати о бое, — буркнула Элайна, всё еще сердясь. — Какие потери? — Она глянула на главного врача Армона Торгена.

Тот растерянно глянул в ответ.

— А?

— Что «а»? — не поняла Элайна. — Сколько у нас раненых? Убитых?

— Э… Не знаю…

Девочка помолчала, пристально разглядывая врача.

— Ну вы ведь сделали запрос в госпитали сколько людей к ним доставили и сейчас ждете сообщение?

— Э-э… А надо?

Элайна застыла. Медленно поднялась и так же неторопливо прошла к окну, встала у него, заложив руки за спину. И всё это в полнейшей тишине. Даже графа Ряжского пробрало, настолько непривычно было выражение лица у Элайны. Кажется, она готова была прямо сейчас набросится на кого-нибудь с кулаками и только огромным усилием воли сдерживалась. Кулаки, кстати, за спиной у неё были крепко сжаты.

У окна она стояла минуты три и всё это время в комнате стояла абсолютная тишина.

— Господин Торген, — пугающе спокойно заговорила она, не поворачиваясь. — Мне кажется, вы не совсем справляетесь со своими обязанностями. В следующий раз приходите со своим заместителем. Мне кажется, в роли рядового врача вы принесёте больше пользы.

— Эм… Ваша светлость, мне кажется, не стоит рубить с плеча, — торопливо заговорил Марстен Дайрс. — Стоит учесть, что господин Торген не военный и не привык к разным отчетам, а мы ему такой задачи не ставили. В основном он справляется со своими обязанностями. Если сейчас что-то менять, то это вызовет только хаос.

Элайна медленно повернулась и посмотрела на капитана.

— Отчетность… Люди не отчетность, капитан, как мне кажется. Сейчас в госпиталях лежат люди, которые защищали город, а мы даже не знаем, сколько их там. Сколько тяжело раненных, сколько легко. Всё ли им хватает, непонятно, сколько погибших… Отчетность, говорите?

— Я ожидаю сообщение по погибшим…

— Погибшие — это хорошо, но для меня сейчас важнее живые.

— Все мы учимся в процессе. Просто… Просто надо учитывать, что господин Торген очень хороший врач…

— Я так и сказала. И как врач он принесет больше пользы…

— Ваша светлость, всё же я вас прошу подумать ещё раз.

Элайна некоторое время бодалась взглядами с капитаном, но не выдержала первой, отвела взгляд.

— Пусть так… Но, капитан, теперь это ваша ответственность. Еще один такой… такое… Ну вы поняли. В общем, еще один такой просчет, и отвечать будете вместе. И тогда Торген уже отставкой не отделается. Согласны?

— Согласен, — уверенно кивнул капитан.

Элайна крутанулась на месте и уставилась на явно перепуганного врача.

— А вы, господин Торген? Сейчас пойдете работать в госпиталь врачом или потом отправитесь туда же уборщиком? Ну, если провинитесь, конечно.

Торген икнул, покосился на капитана. Девочка не видела Дайрса и не могла сказать, что он там сумел передать врачу, но тот как-то резко обрёл уверенность.

— Я согласен, ваша светлость?

— На что? В госпиталь врачом?

— Продолжать работать.

Девочка помолчала. Кивнула.

— Как хотите. Но помните, я не шутила насчет уборщика. Вам придется очень постараться, чтобы реабилитироваться в моих глазах.

Заслушав еще доклады, в том числе и графа Ряжского, который сообщил о потраченных материалах, Элайна закончила совещание, сообщив, что все могут отдыхать или что там планировали.

Капитан Дайрс, однако, задержался. Дождался, когда все выйдут, пересел в кресло поближе к Элайне и глянул на неё.

— И зачем? — спросил он. — Спрашиваю на правах друга… Или уже нельзя?

Элайна, уже хотевшая разразиться гневной отповедью, резко сдулась. Нахохлилась.

— Что зачем?

— Вот это с врачом?

— Он меня взбесил. Он даже не подумал, что нужно выяснить число раненых, сколько каких, выяснить, что там нужно. А вдруг чего-то не хватает?

— Полагаешь, что после такого вот он станет лучше работать?

— Он не справился.

— А новый человек без опыта будет лучше?

— Я… Он… Новый будет знать, за что убрали старого.

— Это не опыт.

— Я не права?

— Торген, безусловно, виноват. Но вы, ваша светлость, отреагировали чересчур резко. Втык, он, безусловно, заслуживал. И надо было конкретно объяснить, за что. Вот если он и второй раз так облажается… Тут уже да, снимать. Необучаем.

— Второй шанс, да? — Элайна потерла лоб.

— Вы всегда всё делаете с первого раза? Всегда всё сразу получается? Особенно, если беретесь за дело, которым раньше не занимались?

Девочка поморщилась.

— Ладно, я поняла. Погорячилась, согласна. Но, Дайрс, если он снова такое выкинет… Извини. Люди не объекты для приобретения опыта. Ведь ничего сверхнеожиданного я не просила. Даже мне понятно, что оценка своих потерь — первое, что нужно сделать после боя. Это настолько сложно сообразить? Ладно, уборщиком расточительно, врач хороший, всё-таки, но будет вечным уездным врачом. Это я обещаю. Раз руководить в принципе неспособен. Необучаем, как ты говоришь.

— Я доведу до него то, что необходимо понимать руководителю.

— Надеюсь на вас, капитан. И отдыхайте. Теперь моя очередь поработать. Вы тогда верно сказали — каждый должен делать то, что у него получается лучше всего.

— Ваша светлость? — Дайрс наградил девочку очень подозрительным взглядом. Та улыбнулась.

— Не переживайте, ведь ваши гвардейцы не дадут мне наделать глупостей. Я всего лишь хочу пообщаться с магистратом и людьми.

Капитан явно не очень поверил в благоразумие леди, но и спорить не стал, понимал, что всё равно сделает по-своему. Больших глупостей, как она верно сказала, ей гвардейцы сделать не дадут, а маленькие не смертельны и могут послужить для приобретения опыта.

С совета Элайна сразу отправилась к себе. Служанок, кроме Мари, не было. Девочка огляделась, кивнула. Заметила приготовленный простой наряд для верховой езды.

— Помоги снять платье, — велела она Мари, поворачиваясь спиной, где находились завязки. — И пока помогаешь… Давай сделаем вид, что ты не говорила, а я не слышала того, что ты мне наговорила в башне. К твоему счастью, ты выгнала солдат и нас никто не слышал. Полагаю, когда ты немного успокоилась, сама поняла, что наговорила немного лишнего.

— Прошу прощения, ваша светлость, — пробормотала Мари, расшнуровывая платье. — И спасибо вам…

— Не за что. Что бы ты там ни напридумывала, но меня вовсе не привлекают чьи-то наказания. А теперь, я готова выслушать все претензии… Только без оскорблений. А там уж решим, что делать. Останешься дальше служить, уволишься или вылетишь с работы без рекомендаций.

Мари, может, и рада была бы спустить всё на тормозах, но понимала, что уже не выйдет. Госпожа, может и сделала вид, что ничего не слышала, но не просто так. Теперь требовала откровенности. И вовсе не факт, что её простили, поставили на тормоз, так можно сказать. Пришлось отвечать.

Вот и выложила Мари всё наболевшее.