— Кто тут? — спросила я, испуганно озираясь по сторонам в тёмном сарае.

— Что, никогда не слышала, как коты ругаются? — спросил у меня кот, выглянув из тёмного угла.

— Нет, не слышала, — ответила я, роняя миску с молоком на пол сарая. Молоко разлилось на земляном полу белым ярким пятном.

— Растяпа, молоко пролила. Принеси ещё одну миску, — потребовал у меня кот, сверкая зелёными глазами в темноте.

— И как давно ты начал разговаривать? — поинтересовалась я, наливая повторно молоко в миску.

— Считай, с самого рождения, — промяукал кот, лакая молоко. — А вот у тебя магия проснулась.

— Какая магия? — удивилась я.

— Обычная, магическая. Ну, в этом я мало разбираюсь. Надо будет тебя отвезти в город и проверить у настоящего мага. Не просто так же ты начала понимать кошачий язык?

С этим я согласилась с Шеменеем.

Вот с того дня мы и начали дружить с Шеменеем.

Как только мачеха узнала, что я понимаю язык животных, она быстро убедила моего отца отправить меня на учёбу в окружную магическую школу. Учёба в окружной школе дорогая, но отец не пожалел для своей единственной дочери денег.

Я была уверена, что, поступив учиться в магическую школу, сразу начну понимать язык всех животных. Но, в действительности, оказалось не так. На весь курс тогда набралось всего восемь девочек моего возраста с нашего округа. Не у каждой знахарки открывался дар понимать язык животных, как у меня. Поэтому мастер нашего класса знахарства и целительства лично вёл занятия со мной. Дар мой был слабый, я могла понимать только речь тех животных, с которыми поддерживала длительный контакт. Видя моё упорство и терпение, Порфирий Порфирьевич, наш мастер, научил меня некоторым простейшим заклинаниям, которые усиливали действие лекарственных настоек. Долгими зимними вечерами мы учили свойства трав, произрастающих на территории нашего княжества и готовили лекарственные настойки, чьё действие приходилось проверять на себе. И часто, особенно на первый год обучения, мастер лечил нас от поноса и рвоты, а то и от отравления. Весной, летом и осенью мы подолгу ходили по лугам и лесам, собирали травы, учились их правильно сушить и хранить.

Всякий раз, как отец приезжал по своим торговым делам в окружной город Шубаш, он навещал меня в школе. И всегда передавал привет от мачехи. Я тоже со своей стороны передавала самые тёплые пожелания здоровья мачехе. На летние каникулы я оставалась в школе, подрабатывала помощницей городской травницы. Домой, в деревню, меня не тянуло. Отцу говорила, что хочу набраться практики. Этим летом я тоже собиралась подрабатывать. Мне осталось проучиться ещё год.

Но четыре дня назад меня вызвали к ректору. Сгорая от любопытства, я зашла в святая из святых, приёмную главы магической школы. Его помощник, кивнув головой, разрешил зайти к ректору.

— Пинеслу, тебя ждут. Заходи, — и проводил меня жалостливым взглядом. Сердце только здесь дрогнуло от плохого предчувствия.

— Что случилось? Зачем меня вызвали? — пронеслось в голове.

В кабинете, кроме главы, сидел за длинным столом ещё и мастер наш, Порфирий Порфирьевич.

— А, вот и Пинеслу пришла. Садись за стол, — предложил мне глава магической школы.

Глава, горестно вздохнув, сообщил, что получил письмо от деревенского старосты.

— Пинеслу, по правилам школы, нам пришлось это письмо открыть и прочитать сначала без тебя, — мягко сообщил мастер, протягивая мне раскрытый конверт.

Чувствуя неладное, дрожащими руками я вынула из конверта бумагу и начала читать про себя.

В письме мне кратко сообщали, что отец несколько дней назад исчез по дороге на ярмарку и просили приехать домой.

Глава дал указание нашему мастеру нанять мне хорошего извозчика до деревни. Порфирий Порфирьевич сам нанял для меня знакомого извозчика и вышел меня провожать с утра, помог загрузить мои вещи в лёгкую повозку. С собой я прихватила и лекарский сундучок с мазями и настойками, приготовленными лично мной. В дороге, да и в деревне всё пригодится!

Деньги у меня на дорогу были, да и мастер сам лично прикупил мне припасы на дорогу. С отцом они были в приятельских отношениях. Порфирий Порфирьевич наказал отправлять мне письма, он был встревожен. Дорога из окружного города до моей деревни заняла три дня, по дороге я вспоминала, как три года назад почти в это же время года ехала с отцом в город Шубаш поступать в магическую школу. С тех пор мало что изменилось, разве только деревья стали выше, да постоялые дворы стали чище, да и кормить стали вкуснее. По пути ни разу несварения желудка не было, ночевали в придорожных постоялых дворах, клопы по ночам не кусались.

Глава 3

На второй день пути домой я встретилась с драконом. Да-да, с настоящим чёрным драконом. Дело было ближе к обеду, как мы выехали с постоялого двора, и тут из лесу к нам наперерез выскочили четверо всадника.

— Разбойники! — закричал извозчик, вытащив из-под сидения топор.

Я, задремавшая под мерный скрип колёс, раскрыла глаза пошире и увидела четырёх запылённых и уставших мужчин. Одеты они были не как разбойники. К слову, как одеваются разбойники, я не видела, а читала только в книжках. А одеты они были как воины: кожаная броня, модные высокие воинские ботинки, которые до наших краев только-только дошли, мечи в ножнах, у одного колчан со стрелами, котомки за спиной.

— Извозчик, успокойся, не разбойники мы, — поднял пустую руку вверх в успокоительном жесте воин, ехавший впереди. Мда, и лошади к них были здоровые и крепкие, хоть и усталые.

Я, полулежащая в повозке, приподнялась и села поудобнее, бояться я сразу перестала, увидев их форму.

— Девица- красавица, как далеко до города, — спросил второй, красивый, с чёрными волосами, обратив на меня своё внимание.

— Чуть более одного дня пути на повозке, — пролепетала я, смущаясь под его взглядом.

И тут я увидела, как его глаза сверкнули алым светом.

— Господин дракон, — прошептал извозчик, бросая топор.

О, мы, оказывается, остановились и топор теперь валяется на дороге.

Самый молодой из них спешился и взяв топор, вернул его извозчику.

— Это не вы потеряли? — спросил он, усмехнувшись.

— Да, мой это. Спасибо, господин. Благодарю вас, — пролепетал извозчик, пряча топор под своё сиденье.

— Воды не найдётся попить, красавица? А то у нас не осталось, — спросил дракон, уже не пряча алый отсвет в