В белый ковер впитывались огромные пятная крови, и один из длинных уродливых ходячих тел пытался вцепиться в этот ковер зубами. Из коридора доносился хруст, а в дверном проеме лежала едва заметная бледная рука. «Мерзость» — с ужасом выдавила из себя девушка, и тут же стала отходить от окна. Лишенные рассудка чудовища были так увлечены кровяными брызгами, что не чувствовали запаха другого живого существа, которое топталось под окнами. Запаха… себе подобного.

Криста упорно кралась, пока не дошла до угла дома, где на стене висел небольшой кованный фонарик. Она ловко схватилась за фонарь, подтянулась, и тут же оказалась на черепичном навесе. Вроде бы, не слышали. Затем вампирша прижалась к стене, и стала медленно по ней идти, боясь сделать лишний шаг. Заветное окно было практически рядом, и, добравшись до него, она не придумала ничего лучше, кроме как постучать.

— Эй! Мальчик! — Рот уехал куда-то в сторону. — Тут опасно! Выгляни, я тебя спущу, и мы убежим!

Правда, несмотря на то, что окно было слегка приоткрыто вверху, ребенок не реагировал.

— Послушай, ждать нельзя! — Сквозь зубы шептала девушка. — Посмотри на меня, я нормальная, бежим отсюда!

Тот продолжал просто сидеть, словно не слышал и не видел, что к нему обращаются.

«Да твою ж мать» — процедила Криста, пытаясь всунуть руку в щель в окне, чтоб отодвинуть шторы, но тут же её одернула, когда увидела, что у ребенка в руках нож.

Окровавленный нож.

Он смотрел на неё пустыми, жуткими глазами с темно-синей радужной оболочкой. Бледный ребенок примерно четырех лет с густыми, темными волосами. На белой футболке было несколько кровавых капель, правда, они были практически невидны на коротких джинсовых бриджах.

— Мальчик, стой. — Девушка отшатнулась. — Стой, не надо, я не враг. У тебя внизу… ходят очень плохие люди. Они могут нанести вред твоей семье. Пожалуйста, выгляни в окно. Вылезай сюда, со мной, я… я… я сделаю тебе какао. — Она опустила глупый взгляд на подоконник. Какое, к черту, какао? — И шоколадку. Все будет хорошо, я обещаю, просто сейчас нужно бежать. Поверь мне, пожалуйста. Я обещаю, все будет хорошо.

Он подозрительно прищурился. Губы чуть дрогнули. Так и смотрел в такие же синие глаза, как у него самого, только более яркие и светлые, с заметным голубым бликом.

— Идем, я… покатаю тебя на спине, пока мы будем бежать отсюда. — Криста слегка сконфузилась. — Я молю тебя, милый, идем со мной. Они могут тебе навредить.

В конце концов, ребенок бросил нож, и стал открывать окно. Как только он высунулся наружу, девушка тут же его схватила, стараясь быстро пристроить у себя на спине.

— Держись крепче. — Сосредоточено сказала она, глядя вниз. — Очень крепко, как только можешь. Будет быстро. — Она опустилась на корточки перед краем навеса, затем повернулась боком, схватилась за этот край и прыгнула вниз, повиснув на нем. Мальчик зажмурился и сцепил зубы, правда, не проронил ни звука. Через пару секунд послышался глухой гул от прыжка на землю.

Криста медленно кралась сквозь кусты, иногда оборачиваясь назад, где в окнах все еще мелькали жуткие длинные фигуры с овальными черепами, обтянутыми тонкой кожей. Как только показалась граница леса, она тут же понеслась вперед, больше не оборачиваясь. Слышала лишь, как ребенок сопел ей в ухо, и сжимал в кулачках ткань белой рубашки с короткими рукавами.

Когда впереди показалась трасса, и припаркованный на обочине желтый автомобиль в черную шашку, девушка, наконец, затормозила. Оперлась рукой о крышу и сильно закашлялась, не в силах отдышаться. Горло болело от бега, больно сводило живот. Капли пота падали на холодный асфальт.

— Сейчас поедем подальше отсюда. — Дрожащим голосом сказала она и открыла заднюю дверь. — Слезай. Поедем… пить какао и есть шоколад. Все будет хорошо, милый. Все хорошо. — Криста нагнулась, помогая мальчику слезть со спины в салон, затем обошла машину и плюхнулась на водительское сидение.

Он продолжал молчать, внимательно осматривая салон. Затертые сиденья с несколькими прожженными дырами от сигарет, с разрозненными темными пятнами. Внутри стоял разящий запах кофе, кукурузных чипсов и едва ощутимый шлейф бензина.

— Я, в общем, такси вожу. — Девушка неловко опустила голову. — Таксист — это человек, который возит других людей. Так вот, я работаю в такси. Меня Криста зовут. А тебя как? — Она вставила ключ в замок зажигания, и тут же раздался довольно громкий рев мотора.

Он так ничего ей и не ответил.

* * *

Когда в небольшой однокомнатной квартире наступало утро, девушка уже изрядно хотела спать. Ни один вампир не жаловал солнце, на коже практически моментально выступали ожоги, а если пробыть на солнце дольше, они были сравнимы с ожогами от кипятка. Как ни странно, крем от загара кое-как спасал ситуацию. Давал возможность быть на солнце три минуты, вместо двух. Но, все же, это никуда не годилось. Если была нужда, Криста, скрепя сердце, выходила наружу в самых закрытых толстых свитерах и джинсах, а еще в шляпке и с зонтиком. Люди, конечно, косились, но лучше странно, чем больно.

Девушка сжимала в руках трубку телефона, щурилась, глядя в окно, затем резко отворачивалась.

— Тебе нужно отвезти его в отделение полиции. — Раздавалось на другом конце. — Скажи, что встретила его в лесу. Что он все время молчит, и…

— Стебешься, Лукас? — Она вновь прищурилась.

— Или так, или его убьют. Он опасен. Он видел то, что случилось, у него кровь на футболке, ты сама сказала. Раз он видел, его нельзя оставлять в живых.

— Что ты несешь?! — Закричала Криста. — Он ребенок! К тому моменту, когда он подрастет, он уже обо всем забудет!

— Или так, или в полицию. Наплети им что-нибудь… скажи, что шлялся вдоль улицы, а ты подобрала.

— Бог мой. У тебя сердце есть? — Девушка сжала кулаки. — Его родители… они же мертвы, да?

— Да. — Вздох. — Там в доме кровь и останки. Мы немного прибрались, этого должно быть достаточно.

— Бедный мальчик. — Она опустила глаза. — Господи… как… как хоть его зовут?

— Нил Кайзер. Криста, отведи его в полицию. На наше счастье он молчит. Его передадут органам опеки, подыщут ему, через какое-то время, семью, или передадут дальним родственникам…

— А что если нет?!

— Если нет, то это в любом случае не наше дело. — Мужчина на другом конце уже терял терпение. — Тебе хоть есть что пожрать?

— Если честно нет. —