— Смотри, — прошептала она, указывая на изящный кинжал в виде застывшей молнии. — Это же работа Диофанта!

Очень известный и пользующийся невероятным спросом мэйстр, артефакты которого продавались в десятки раз дороже их оригинальной стоимости, судя по имени, был таким же, как и я, попаданцем.

Мы прошли через десятки залов, изучая ассортимент. Я шел, стараясь не смотреть на ценники, а вслушиваться внутрь себя, в тихое, настороженное жужжание Маски на груди. Но она молчала.

Вернее, она отзывалась легким, почти незаметным интересом на некоторые экспонаты чудовищной мощности, но это было сродни легкому любопытству, а не той жадной алчности, с которой она набросилась на потрескавшийся свиток и черные кристаллы.

Понятно, — пронеслось у меня в голове, пока я делал вид, что изучаю древний щит с изумительной чеканкой. Ей не нужен лоск. Ей не нужна простоая мощь.

Ей нужна древность. Подлинность. Та, что скрыта под слоем пыли и невзрачности. А здесь все сияло, сверкало и кричало о своей ценности. Это был музей, а не кладбище забытых реликвий.

Но если с Маской здесь было туго, то с драгоценными камнями — полный порядок. В отделе «Слитки и Самоцветы» я нашел то, что искал. Целый зал, заставленный стеллажами с лотками, на которых лежали идеально ограненные, безупречные алмазы, изумруды, сапфиры, александриты.

Камни высочайшего качества, без единого включения, с идеальной цветопередачей. Маска на них не реагировала — они были для нее просто пищей, а не чем-то ценным. Но для меня их покупка была сродни покупке Манхеттена за ящик побрякушек.

— Этот лоток, этот и вот тот, — указал я немедленно подошедшему управляющему, человеку с лицом бухгалтера и глазами хищника. — И все аналогичного качества. Все, что есть.

Управляющий даже не повел бровью. Он лишь кивнул, и через несколько минут его помощники уже упаковывали несколько увесистых ящичков с камнями. Счет на двадцать девять с лишним миллионов золотых был оплачен моим новым чеком без единой дрожи в руке.

Дальше — больше. В отделе «Ядра и Сердца» я отыскал пару ядер артефактов уровня Предания. Они были меньше того, что поглотил тогда, и энергия в них была не такая дикая, но все равно значительная. Полмиллиона за штуку — просто смешная цена за такой источник силы.

А еще я купил для Яраны подарок — пояс из переплетенных серебряных нитей, мерцающий голубоватым светом, стильный и женственный, но при этом не слишком витиеватый, вполне подходящий для ношения даже с военной формой. «Хроника театра нежных ветров».

Но главная цель оставалась недостигнутой. Маска молчала. Я обошел еще несколько залов, тратя время впустую. Наконец, я махнул рукой и подозвал управляющего.

— У вас отличная коллекция, — сказал я, и в моем голосе прозвучала искренняя усталость от всего этого блеска. — Но все это… слишком новое. Слишком идеальное. Нет ли у вас в закромах чего-то… другого? Древнего. Непрезентабельного. Может, что-то с раскопок, что не прошло оценку или просто не подошло под концепцию ваших залов?

Управляющий посмотрел на меня с новым интересом. Он видел, сколько я только что потратил. Клиент с такими запросами и таким кошельком был редкостью.

— Разумеется, господин…? — он сделал паузу, ожидая имени.

— Марион.

— Господин Марион. У нас есть складской комплекс. Там хранятся лоты, ожидающие экспертизы, или те, что не представляют… выставочной ценности. Если вы интересуетесь археологическими находками, я могу провести вас туда лично.

Он произнес это без тени сомнения. Двери в сокровищницу, куда не ступала нога обычного покупателя, были для меня открыты. Я кивнул, чувствуя, как в груди замирает предвкушение.

Управляющий повел нас через лабиринт служебных коридоров, поначалу таких же ярких и помпезных как и выставочные залы, но затем, когда мы спустились по нескольким лестницам под уровень земли, обстановка стала куда более скромной: простой отделочный камень без каких-либо украшений или изысков. Впрочем, даже тут было идеально чисто и ярко горели лампы, так что сказать, что Торговый дом не поддерживал в этом месте порядок было никак нельзя.

Мы спустились на несколько уровней вниз, пока не уперлись в монументальную сейфовую дверь из темного, отливающего синевой металла. Перед ней, неподвижные, как статуи, стояли двое стражей. Их аура, плотная и сконцентрированная, безошибочно выдавала в них Артефакторов ранга Пролога Хроники.

Один из них, мужчина с бесстрастным лицом и шрамом через глаз, шагнул вперед.

— Протокол безопасности, — его голос был глухим, лишенным эмоций. — Все артефакты, оружие, накопители маны — в лоток для временного хранения. Досмотр.

Мы молча сложили в предложенный металлический ящик наши клинки, пистолеты, артефактные аксессуары. Стражи пробежавшись по нам портативными устройствами, похожими на вееры, отыскивающими спрятанные артефакты.

— Чисто, — бросил второй страж, женщина с короткой стрижкой.

Только тогда управляющий достал из-за пазухи сложный многослойный ключ-артефакт, вставил его в щель у двери и повернул. Я почувствовал дуновение маны. Помимо физического ключа замок открывался еще и магическим. Раздалась серия громких щелчков, и массивная створка бесшумно поползла в сторону, открывая проход.

Воздух, хлынувший изнутри, был холодным и сухим, пахнущим стариной, металлом и застоявшейся маной.

Перед нами открылось обширное помещение, больше похожее на музейное хранилище, чем на склад. Свет включался автоматически, заливая мягким сиянием бесчисленные стеллажи, постаменты и витрины.

Здесь не было вычурной роскоши торговых залов, но все было в максимальной строгости и сохранности. Предметы лежали и стояли в выверенном порядке, многие — под стеклянными колпаками или в защитных полях. Одни были прекрасны и отполированы до блеска — статуи из неизвестного сплава, картины, написанные светящимися красками. Другие выглядели как ничем не примечательный хлам: обломки керамики, потрескавшиеся камни с выцветшими рунами, куски ржавого металла странной формы.

Я сделал шаг внутрь, и Маска на моей груди отозвалась сразу — тихим, настойчивым гулом, словно рой встревоженных пчел. Она реагировала на десятки, если не сотни предметов одновременно. Я пошел вдоль стеллажей, чувствуя, как ее «внимание» то усиливается, то ослабевает. Вот она потянулась к небольшой деревянной шкатулке с потускневшей инкрустацией. Вот — к обломку синего кристалла, испещренному трещинами. Вот — к крошечной, почерневшей от времени металлической фигурке, изображающей не то человека, не то насекомое.

Я уже мысленно составлял список того, что стоит приобрести, как вдруг все остальные «голоса» Маски разом смолкли.

Ее присутствие в моей груди превратилось в одну-единственную, оглушительную ноту.