Дружинники же, предчувствуя скорую передышку, шагали бодрее, десятники скомандовали вольно, и кто-то уже затянул песню, кто-то прихлебывал на ходу из фляжки, а кто-то тихонько переместился в конец отряда, к обозу, везшему на излечение раненых. Ара шагала, ни на кого не глядя, и радовалась, что никто не пристает с болтовней. На сердце у нее было сумрачно, хоть заплечный мешок приятно оттягивал десяток томиков разной толщины, в обложках и бумажных, и кожаных: повезло в замковую вивлиофику заскочить до того, как маги Долины совокупным усилием превратили этот замок в груду битого камня.

Впереди уже яснее мерцала граница Измененного Времени, миры попадались реже, а тропы – чаще, будто в лесу за околицей. Надо ли говорить, как обрадовалась Ара, разглядев на недальней тропе магический огонь, а возле него – знакомую фигуру. Энцо! Надо же, прямо как ждал!..

– Воль! – окликнула она своего десятника. – Я ненадолго в сторону отойду, с другом повидаться.

Десятник – бывалый, немолодой, из людей – нахмурился, потом сам рассмотрел боевого мага, явно сидящего в дозоре, и лишь рукой махнул. Про Ару и Энцо в дружине даже уже и судачить перестали – привыкли.

– Смотри только, Рысь, – строго сказал он, – ждать тебя на границе никто не станет, а коль опоздаешь – отдыха дополнительного никто не даст. Усекла?

Ара закивала и во весь дух пустилась обратно – отыскивать обходной путь. Путь сыскался нескоро, но магический огонь не гас, а это означало, что Энцо на месте. Ара наконец перебралась на нужную тропу, припустила вперед, но тут Энцо поднялся, кого-то приветствуя.

Рысь пригляделась: человек брел ссутулившись, словно неимоверно устал, доспех на нем был простой, как у какого-нибудь латника из дружины мелкого барона или князька, – но Ара его узнала. Витар Лаэда, один из лучших боевых магов, пропавший в глубине Измененного Времени пару седмиц назад. Вернулся, значит, и вести, судя по его виду, принес недобрые. Как бы дружинников назад не развернули!..

Ара поднажала, но оба боевых мага уже сошли с тропы, и верхние небеса ближайшего мира сомкнулись за ними. Рысь этот мир помнила: самый первый, где они бились, мир чадящих кузниц, опасных тварей, созданных из кусков мертвых тел, и чародея в шипастом и черном, будто смолой вымазанном доспехе.

Что им там делать, Энцо и Витару?..

Ара Ясадоттир заколебалась. Дружина уходила все дальше, выбраться самостоятельно из Измененного Времени будет сложно… А с другой стороны, Энцо здесь! И разве Аре нужен какой-то другой отдых, кроме как рядом с… с тем, кто дорог?

Слово «любимый» рысь пока не могла произнести даже мысленно.

И она решилась: следом за магами нырнула вниз.

Дорога была нахожена – этим путем спускались дружины магов Долины, этим путем ходили и сами боевые маги, прежде чем черный чародей оказался окончательно повержен, и все равно Аре пришлось ступать осторожно. Высокие небеса этого мира были чем-то растревожены, воздушные духи метались, будто припадочные, при попытке их утихомирить – разбегались в стороны, и тогда тропа под ногами начинала опасно проседать. Словом, когда рысь достигла твердой земли, прошло немало времени.

Вот и знакомый замок: острые, усеянные шипами, совершенно черные шпили, царапающие ясное небо, над ними – дымы печей и кузниц, лязг металла и окрики стражи. Будто ничего здесь не изменилось, будто и не бывало тут дружины боевых магов Долины.

А вот и сам хозяин – черная, как из обсидиана изваянная фигура в два человеческих роста, до глаз закованная в доспех, усеянный шипами и крючьями. Шагает себе по направлению к домику, стены которого сложены из дикого камня, а крыша крыта вязками камыша…

Ара одним прыжком скрылась за каким-то сараем; сердце как подпрыгнуло, так и стучало в висках. Кончики пальцев зудели: перекинься, опасность, опасность! – но девушка умела сдерживать оборотническую натуру. Это было первое, чему матери из рода Великой Рыси учили своих дочерей…

Черный маг топал как ни в чем не бывало, живее всех живых.

Как так? Ведь чародеи Долины повергли это страшилище, убили, Ара тому свидетель! Совсем убили, заживо пожгли!..

Тяжкий удар сотряс землю. Рысь осторожно выглянула из-за угла: торцовая стена домика под камышовой крышей осыпалась, открылась внутренность харчевни со столами и горящим очагом; перед обрушившейся стеной стоял черный чародей, демонстративно подняв закованный в антрацитовую броню кулак.

А внутри… внутри так и кишели стражники, тоже в черных шипастых доспехах. Они выволокли наружу связанного Витара Лаэду, а за ними… Ара не поверила своим глазам. За ними, брезгливо стряхивая с камзола соринки, вышел боевой маг Долины Энцо Эмплада. Ее Энцо!..

Кровь бросилась рыси в голову, сердце перевернулось, кулаки сжались сами собой.

– А ты думал, ничтожный, что от Повелителя так легко избавиться? – громоподобно прогудел черный.

Витар Лаэда молчал. Лицо его – молодого и красивого мужчины, по которому вздыхала не одна чародейка в Долине, – осунулось, на щеке засохла кровь, темные волосы спутались.

– В последний раз повторяем, отдай амулет по-хорошему, – бросил Энцо. – Мы-то добрые, Лаэда, а вот Повелитель на тебя обижен. И от обиды может больно сделать.

Витар молчал и смотрел в землю. Ара замерла, не в силах пошевелиться.

Молчание длилось и длилось. Наконец, когда оно стало вовсе невыносимым, Энцо Эмплада криво усмехнулся:

– Забирайте его. И чтобы к завтрашнему утру…

– Не волнуйтесь, милейший, – захохотал черный (у Ары аж в ушах зазвенело), – мои палачи сведущи не только в том, как жертв на алтарь тащить. Они и живого по жилочке так разберут, что прежде времени не умрет.

– Плата… – начал было Эмплада.

– Как условились, – торжественно кивнул черный. – Вы получите свое. Ну, мертвые! – прикрикнул он на стражников. – Тащите его в подвалы, мне что, повторять?..

Ара больше не могла смотреть. Сердце колотилось, в голове все мешалось. Как же так, что случилось? Неужто маги Долины способны предавать друг друга? Но чего ради? И Энцо, ее Энцо… как это возможно?!

Первой мыслью было – бежать к Энцо, вытрясти из него истину, он, конечно же, сумеет все объяснить! Конечно же, все совсем не так, как ей сейчас думается!..

Но разум – разум воительницы, прошедшей множество боев, знавшей множество людей и нелюдей, – вовремя остановил этот порыв.

«Нет, не стоит сейчас себя обнаруживать. Я должна разобраться сама…»

Вскрыть сарай труда не составило, внутри обнаружился склад старых сковородок, мешков с углем, охапки щепы для растопки – все это, очевидно, принадлежало разбитой харчевне. Там же обнаружился и погреб. В самый темный