За ближайшим столом сидели две женщины средних лет и парень. Я поднялся и переместился к ним.

— Не возражаете?

Вопрос со всей очевидностью им не понравился, потому как они просто не знали, как вести себя со мной. Выходец с Востока, который открыто носит оружие — а ведь выходцы с Востока единственные в Империи, кто в социальном статусе стоит ниже текл. Сложное решение, согласен. Я изобразил лучшую из своих дружелюбных улыбок.

Через несколько секунд одна из женщин что-то буркнула и кивнула, ответив тем самым на первый вопрос — кто тут главный. Глаза у нее были почти идеально круглой формы, кожа — бледная даже в здешнем тусклом свете, и очень острый нос; у меня бывали кинжалы более тупые.

— Я Влад, — представился я.

Они издали звуки, складывающиеся в странные местные имена; остроносую звали Уффак, я даже подумал, что это она так закашлялась.

— Что вы вообще тут пьете? — поинтересовался я. — Вино я уже попробовал.

Все трое рассмеялись, как смеются над тем, кто обнаружил нечто, вот уже много лет известное всем окружающим.

— Пиво, — сообщила Уффак. — Держись пива, не прогадаешь. — И, махнув рукой хозяйке, заказала мне кружечку. Я жестом изобразил, что плачу на круг за всю компанию, кабатчица кивнула. Не то чтобы я был любителем пива, но не тот случай, чтобы привередничать.

— Что ты тут делаешь? — спросила Уффак.

— Просто иду мимо, — ответил я.

— И куда ты идешь?

— Да трудно сказать, даже не уверен, в каком именно направлении. Куда глаза глядят, скорее всего. А тут вокруг есть на что посмотреть?

Вторая женщина, чье имя я так и не опознал, сказала:

— На запад отсюда всего в нескольких милях — ярмарочные луга.

— О, у вас тут ярмарка?

— Закончилась восемь дней как.

— Жаль.

Парень добавил:

— Но ленты там еще остались.

Женщина покачала головой:

— Нет. Уже убрали.

— Точно? Я там был позавчера, и…

Уффак кашлянула, и спор прекратился. А она обратилась ко мне:

— Ищешь работу?

— В сельских делах я не мастак.

— Иногда в замке нанимают прислугу.

— Да? А вы там тоже работали?

— Мой младшенький работал.

— И моя сестра, — добавил парень.

А вторая женщина сказала:

— Когда я была маленькой, то служила ее милости.

— Ее милости, — повторил я.

Она кивнула.

— Я слышал, она умерла.

Парень и женщина кивнули, а Уффак прищурилась и спросила:

— Как ты об этом узнал?

Лицо ее хоть и было бледным, но благодаря морщинам имело вид высветленной дубленой шкуры.

— Держу ушки на макушке.

Она мне не поверила.

— Ты был в замке.

Я кивнул.

— Кто?

— Гормен.

Она медленно кивнула.

— Он слишком много болтает.

— Для теклы или для иссолы?

— Он больше не иссола.

— Кстати, а почему? Что случилось?

— Не твое это дело, и не мое.

Что ж, это оставляло не слишком много пространства для спора. А если спор не выходит, надо попробовать метод убеждения, я всегда так говорю. Ну, иногда. Как минимум однажды точно сказал.

Сунув руку в карман, я нащупал там три империала. Передал по одному золотому женщине, чьего имени я не запомнил, и парню.

— Прогуляйтесь пока.

Глаза их расширились, но монеты они взяли и посмотрели на Уффак. Та кивнула, они поднялись и перебрались за стол на противоположной стороне зала. Когда они ушли, я толкнул к остроносой третий империал.

Она подняла монету, внимательно изучила ее, царапнула ногтем и нахмурилась.

— А это кто такая? — вопросила она, указывая на портрет императрицы, которая еще не заняла трон. Ой.

— Не знаю, — соврал я. — Но золото есть золото.

Она постучала пальцем по монете, кивнула и положила на стол.

— Зачем тебе эта история?

Покопавшись в карманах, я извлек еще один империал и положил на стол рядом.

— Достаточно веская причина?

Она улыбнулась. Зубов у нее недоставало, а те, что остались, были желтыми. Я внезапно понял, что в годы Междуцарствия у драгаэрян зубы выглядели так же, как у выходцев с Востока в мои времена. Вот даже не знаю, смешно это или огорчительно. А еще интересно было, сколько сейчас запросил бы кузнец, чтобы сделать ей новые.

— Многого я не знаю, — сказала Уффак. — Только что это случилось лет через сто после Катастрофы.

Она отхлебнула пива и тыльной стороной ладони смахнула пену с губ. Я кивнул, ожидая продолжение.

— Есть тут танцовщица, она тоже иссола. Хевлика.

Я кивнул, а мысленно издал сразу десяток "ага".

— И похоже, они с Горменом смахивали солому.

Выражение такое я слышал впервые, но было нетрудно понять, что оно обозначает.

— Имели отношения, — уточнил я.

Она прищурила левый глаз. Наверное, решила проверить, не изображаю ли я недопонимание, чтобы смутить ее — что было правдой, только не сработало. Я сверкнул улыбкой и кивнул.

— Разумеется, об этом узнали.

— Заранее прошу прощения — мы, бедные выходцы с Востока, не особенно разбираемся в таких делах, — но разве подобрые интрижки под запретом?

Пару секунд она смотрела на меня так, словно я не принадлежу к роду человеческому — что ж, в понимании драгаэрян так оно и есть. Затем расслабилась и проговорила:

— Гормен в это время был ключником у его милости.

— Это