Я горько засмеялась, наплевав на мгновенно откликнувшуюся боль.

– Значит, Свен получил свой дар. Удачу в любых начинаниях.

По лицу Эмилио пробежала тень.

– Я бы не спешил так думать. Истинный дух Гвендарлин никогда не поощрял злодейства. К тому же господину Фаули всё же пришлось покинуть наши стены. На время. Чтобы привести в порядок… э-э-э… здоровье.

– Что случилось? – занервничала мама.

– Хороший вопрос. Несколько дней назад тёмный сектор разбудили крики Свена. Он очнулся с исполосованным лицом. Кто-то нанёс увечья. Серьёзные. Магическим способом. То есть не совсем магическим…

– А каким? – теперь заволновалась я.

Не Урсул ли постарался? Когти-то ого-го! Не хватало, чтоб ещё кота отобрали!

Но Эмилио огорошил куда сильнее.

– Ведьмовским способом. Очень-очень мощными чарами. Удивительное дело, учитывая, что все здешние так называемые ведьмы и ведьмаки посредственны. Требовалось накопить в неком предмете огромное количество силы, чтобы так покалечить. Признаться, мы в растерянности. Виновник не найден, подозреваемых нет. Все ученики из ведьмовских держали со Свеном нейтралитет.

– Никто же не думает, что это Лилит? – Мама прижала ладони к губам.

– Конечно нет. Лилит находилась под присмотром леди Виэры, да и полуцветы на подобное не способны. Только потомки истинных ведьм. И то единицы. Загадка.

Я молчала, не смея издать ни звука. Ибо отлично знала, что в Гвендарлин учится истинный ведьмак. То есть полуведьмак. Тайный полуведьмак. Но разве такое возможно? С чего бы Ульриху Бернарду подставляться? Он же сам говорил, что не может колдовать в колледже, не оставшись незамеченным. А это опасно.

Может, он не единственный ведьмак? Из настоящих? В конце концов, Свен с его мерзким характером много кому дорогу перешёл.

– Леди Виэра не смогла помочь господину Фаули, – продолжил Эмилио с нотками печали, но я заподозрила, что ему доставляют удовольствие мучения негодяя. – Редчайший случай, однако неудачу легко объяснить: наша многоуважаемая целительница не потомок ведьм. К ним, к слову, родители и повезли юношу на консультацию.

Звучало не слишком обнадеживающе. Ну и отлично. Пускай шрамы на самодовольной физиономии Свена останутся до конца дней. Я не против.

* * *

Леди Виэра отлично знала своё дело. Я поправлялась. С каждым днём площадь ожогов уменьшалась, новая кожа покрывала пострадавшие участки. Перевязки переносились легче, не вызывали желания буйствовать и орать раненым медведем. Хотелось дышать, чувствовать, жить. А ещё лучше – вернуться домой. Подальше от мрачных тайн древнего замка. И зелёных глаз Ульриха.

Мама повеселела, расслабилась. Болтала о пустяках или читала вслух, сидя с ногами в кресле у моей постели. С блаженной улыбкой вспоминала собственную юность в Гвендарлин. Я и не подозревала, как сильно она любила это место. Дома колледж не упоминался даже вскользь. Раз Дот здесь не училась из-за болезни, а меня не собирались зачислять, причислив к бесполезным созданиям, мама благоразумно не травмировала наши чувства.

– Можешь вылечить? – спросила я в один из дней, кивнув на вазу с завядшими цветами – очередным проявлением заботы Шема.

Комната тонула в ранних ноябрьских сумерках, но я разглядела мягкую мамину улыбку.

– Нет. В этих стенах не работает никакая магия, кроме целительской. Ты не знала?

Я покачала головой. Для нас, полуцветов, жизнь в колледже иная. Она во многих аспектах проходит мимо. Полноценные тут живут, а мы лишь выживаем. Для них Гвендарлин – второй дом, для нас – поле боя. Для меня так и вовсе в прямом смысле.

– Не хочешь рассказать об этом мальчике, Шеме? Эмилио говорит, вы встречаетесь.

Я вытаращила глаза, как пойманная рыбина, по глупости позарившаяся на червячка.

– Я и Шем? Ах да…

Пришлось рассказывать о приставучем Кайле Несторе и идее Шема притвориться парой.

– Ты уверена, что это притворство? – спросила мама неожиданно строго.

– Да, конечно.

– Для мальчика тоже?

Я снова ответила утвердительно, но сама напряглась. Никто, кроме Шема, цветов не присылал. Но ведь он сам настаивал, что наше свидание на маскараде исключительно дружеское. Правда, потом дулся, что я испарилась.

Нет, глупости. Для будущего великого тёмного мага я – свой парень. И точка.

…Утром следующего дня на пороге нарисовался ещё один посетитель, безропотно пропущенный леди Виэрой. Неожиданный и незваный. Юмми Свон в обнимку с книжной стопкой, которая при росточке девчонки смотрелась внушительной горой.

– Прошу прощения за вторжение, – объявила бывшая белка, вручая всё это добро удивлённой маме. – Весть, что Лилит пошла на поправку, разлетелась по колледжу быстрее северного ветра. Мэтры посчитали, ей пора возвращаться к учёбе. Вот, – она достала из кармана исписанный лист. – Это список глав, которые следует прочитать, и темы письменных работ.

Я язык прикусила с досады. Ещё не выздоровела, а придётся корпеть над учебниками.

– Вы подруга моей дочери? – уточнила мама, взирая на Юмми с подозрением. Я не упоминала, что общаюсь с кем-то не из особого сектора.

– Знакомая, – улыбнулась та. Вполне располагающе. – Я староста четвёртого курса. Светлая. Кому-то следовало собрать задания для Лилит, а с полуцветами мэтры вряд ли захотели б это обсуждать. Вот я и вызвалась.

– Как благородно. – Мамина улыбка добра не предвещала. Как и тон.

Но Юмми не смутилась.

– Вы же знаете, леди Вейн: не все полноценные – законченные уроды.

Если б на месте мамы был кто-то другой, я бы зааплодировала Юмми за мастерский укол. Однако грубость в адрес Ренет Вейн – непозволительная роскошь. Ни для кого.

– Не все, – объявила я ядовито. – Но большинство.

Староста печально вздохнула.

– Видите, ваша дочь тоже предпочитает не замечать полутонов. – Юмми присела на край кровати. Посмотрела в упор. В глаза. Не фокусируя внимания на бинтах и позорной шапочке. – Лилит, ты считаешь, одним полуцветам несладко? Зря. Магам и без вас хватает поводов для баталий. Тёмные – светлые. Светлые – тёмные. Вечное противостояние. Не говоря уже о дружественных и враждующих цветах. Ещё и потомки ведьм при делах. Они вечно крайние, и оттого готовы пакостить всем и каждому. И поверь, я тоже в Гвендарлин не леди популярность. До того как назначили старостой, только и слышала вслед: карлица да коротышка.

Ох…

Я стыдливо отвела взгляд. Коротышка. Разве не этим словом я мысленно называла Юмми? И правда некрасиво. Получается, я, как и полноценные, смаковала чужой недостаток? Вот пропасть!

– Держи, – Юмми примирительно протянула лист с домашним заданием. – Не всем наплевать, Лилит. И далеко не все