Сесе Секо, практически, диктатор. Обожает деньги, всякие побрякушки, сделал коррупцию легальной, расставил на ключевые посты своих родственников и друзей для контроля денежных потоков. Там будет легко решать вопросы, достаточно дать ему и местным денег, пообещать платить хороший процент от будущей золотодобычи. Конечно, придется перегнать туда оружие и хороших спецов для охраны. Среди наших людей, есть товарищи вместе с кубинскими и советскими спецами, бывавшие в этих краях. Они подсказали идеальное место — провинция Шаба на юге страны. Там есть окруженное горами и спрятанное за джунглями обширное плато. Наши ребята и кубинцы там делали стоянки, закладывали схроны с оружием для разных операций. Плато отлично изолировано и идеально подходит для наших замыслов. Придется туда перегнать кучу спецов и оружия для охраны, подготовиться к любым бандитским нападениям, но это того стоит. Провинция с выходом к океану, так что технически всё упрощается. Завтра должны передать фотографии и подробную карту, глянем, что можно сделать.
— Отлично, — улыбнулся я. — Завтра посмотрим. Только учтите, никто, за исключением Маркуса, Гельмута и вас, не должен знать, что я как-то связан с этой операцией, особенно с золотым месторождением. Берите любые деньги из резервного фонда, арендуйте территорию и создайте на месте нашего месторождения укрепленную базу, чтобы ни один посторонний не мог проникнуть. Плюс, на месте надо сделать пару складских ангаров, таких, чтобы у постороннего человека создалось впечатление, что они заполнены слитками золота. Потом эти снимки и видео сольем, как инсайды, вместе с заключениями ваших экспертов.
— Боюсь, при сливе информации нас начнут атаковать. Корпорации наймут «диких гусей», или государства подключат свои спецслужбы. Слишком уж сладкий кусок будет маячить перед их носом, чтобы от него отказываться, — хмыкнул Пауль.
— Предупрежден, значит, вооружен. Помните такую пословицу? — усмехнулся я. — Сделайте так, чтобы первая попытка захватить месторождение с треском провалилась. А потом, если возникнет необходимость, можно придать всему этому максимальную огласку, осветите в прессе и на телевидении. По моему замыслу к тому времени держателями хедж-фонда станут ведущие мировые корпорации и очень влиятельные люди, а им очень не понравится, когда их собственность, сулящую суперприбыли, пробуют забрать. Но это, в самом крайнем случае, мы будем работать на тайно распространяемых инсайдах о месторождении. Как только информация станет доступна широкой общественности, разоблачение нашей комбинации ускорится. Начнут всплывать другие эксперты, желающие провести исследования и увидеть всё своими глазами. Акционеры захотят послать своих спецов, чтобы те оценили всё на месте. Поэтому после попытки нападения и обнародования фактов, надо все сделать в кратчайшие сроки, пока ажиотаж будет находиться на пике. Тут будет проходить очень тонкая грань, грамотного расчета, работы с психологией, и жаждой сказочно разбогатеть. Но до этого надо проделать целый пласт работы, завоевать репутацию и доверие инвесторов. Надеюсь, ваш Франсуа с этим справится.
— Франсуа справится со всем чем угодно, — улыбнулся Пауль. — Он уже миллионер, благодаря своим качествам. При этом авантюрист, адреналиновый маньяк, обожающий риск и игру на грани. Но, несмотря на это, очень надежный человек. Мы создали ему имя, чтобы работать среди европейской элиты и получать оттуда прямую информацию. Сейчас, в связи, с ликвидацией ГДР необходимость в запланированных долгосрочных операциях отпала. А в вашей комбинации он будет востребованным. Пообщаетесь с ним, сами всё увидите.
— Хорошо, — кивнул я. — А раскрыть его никто случайно не может?
— Не может, — твердо ответил штази. — Это личный агент Вольфа и Гельмута, внедренный в европейскую бизнес- и политическую элиту много лет назад. Его личность была настолько засекречена, что даже в архивах проходила под оперативным псевдонимом. А сейчас и в архивах ничего не осталось.
— Замечательно, — я усмехнулся. — Теперь мне хочется увидеть вашего Франсуа и пообщаться с ним ещё больше.
— Товарищ Белозерцев попросил нас проверить два момента, связанных с вашей американской партнершей и сообщить результат вам, — бесстрастно сообщил Пауль. — Готовы слушать?
— Говорите.
— Месяц назад Даниэль Рокволд изменил завещание. В прошлом семьдесят процентов состояния отходило сыну, тридцать Мадлен. В новом завещании внучке отписано восемьдесят процентов состояния, в том числе вся доля в «Чейзе Манхэттене». Её отец ничего не знает, завещание менялось в тайне. Это первое. Второе. Когда вы были в Москве, прошла информация о встрече в Гонконге таинственного американца, прилетевшего из Нью-Йорка с представителями «Золотого треугольника», банкирами, и членом Палаты лордов сэром Чарльзом Мейсфилдом. Нам удалось узнать его личность. Это Джон Хэлловей — бывший цэрэушник, охранник и доверенное лицо Мадлен Рокволд. Белозерцев простил особо отметить, ни один из тех, кто был на встрече, в переданном вами досье не указан. Виктор Иванович сказал — информация вам для размышления.
Глава 21
Разговор с Гельмутом, Оливейрой и Баркли получился содержательным. За полтора часа мы успели обсудить много важных вопросов. Штази уже начали прорабатывать возможные варианты нейтрализации Рокволда, выбрали место для переезда родных и близких. У Вольфа и Гельмута были хорошие связи с руководством руководящей Коммунистической партии Вьетнама, влиятельными членами Политбюро. Генерал-полковник Май Хоай Туай, возглавлявший министерство общественной безопасности, был приятелем Маркуса и близким другом Гельмута, В период провозглашенных экономических и политических реформ «Обновления», вьетнамское руководство охотно согласилось принять несколько сотен членов семей оставников штази и армии ГДР. Особенно после того, что немцы с моего согласия, предложили вложить два-три миллиона долларов в обустройство небольшого огороженного поселка на десяток многоквартирных домов, расположенного на побережье Южно-китайского моря. Раньше он принадлежал советским специалистам. Естественно, все переговоры велись в обстановке секретности, с обещанием помощи и поддержки вьетнамских спецслужб в Европе и других регионах мира. Озвученная сумма являлась инвестициями на первое время, с возможным дальнейшим расширением инфраструктуры и объемов вложений.
Вторую резервную базу для семей штази планировали открыть на Кубе. Гельмута и Вольфа связывало давнее успешное сотрудничество с военными, Управлением Разведки, её «отцом» Мануэлем Пиньейро. Они лично знали и приятельствовали с Команданте, Раулем Кастро и другими членами кубинского политбюро, чувствовали себя на «острове Свободы» комфортно и в относительной безопасности. Но как меня предупредили, использовать базу можно было только для проживания и отдыха семей военных и штази. Никаких дел на Кубе, выходящих за рамки жизни обычных обывателей быть не должно.
Наоборот, в Африке, если возникнет необходимость, можно было использовать личные отношения с кубинскими спецслужбами и военными. Штази, ДИ, спецназовцы с «острова Свободы» долгое время воевали плечом к плечу, проводили совместные операции вместе с советскими
