— Я его поддерживаю, — буркнула Ольга. Она хорошо понимала брата, которому даже девушку было некуда привести, потому что он делил комнату с тремя малолетними племянниками.

— Если ты такая понятливая, может, самое время понять Марка? — предложила Аня. — Хороший же мужик. Толяну помог работу денежную найти, папе лекарства доставал, когда надо было.

— Ну его! — зло буркнула Ольга, но она и сама понимала, в глубине души, что не права. Просто признавать ей это не хотелось.

Со вторым мужем она рассталась сразу, как только нашлась Дашка. По счастью, квартира-студия была записана на Ольгу и прописана была она одна, потому что Саня не хотел терять комнату в коммуналке и не позаботился о смене прописки. Так что выкинув на лестницу его шмотки и мольберты, Ольга знала, что ему есть, куда податься — и совесть её не мучила. Они ещё не успели развестись, но Ольга теперь уже и сама понимала, что её обольщение этим горе-художником, пьяницей и бездарностью, слишком затянулось. Из какого-то внутреннего противоречия, она всё равно уговорила Марка никуда не сообщать о шантаже, который затеял Саня, потеряв Дашеньку. И из такого же противоречия она в последнем разговоре с Марком заявила, что никуда не поедет "без Санечки", и что он гораздо лучше самого Марка. Ольге хотелось отомстить за то, что Марк отобрал у неё девочку, она и сама понимала, что поступает глупо. Рано или поздно Марк узнает, что они с Саней разошлись.

— Может быть, он уже узнал, — призналась Ольга, продолжив пересказывать свой диалог с первым мужем. — Хотя, по-моему, ему совершенно всё равно, где я и что со мной. Ну, не могу я с ним разговаривать!

— А знаешь, сестрица, — сказала ей вдруг Аня. — Тебе просто стыдно перед ним, вот ты и выдумываешь невесть что. Ведь стыдно? Скажи!

Ольга снова закрыла лицо руками, но всего на одну секунду. Потом кивнула.

— Глупо, да? Я думала, что стерплю, что привыкну к тому, что он такой… Знаешь, мне перед ним стыдно с тех пор, как я от него ушла. Я ведь ушла не почему-то. Ну, то есть, Саня мне очень понравился, он был такой необычный, творческий… Но, главное, я ушла от Марка, потому что он мне был… омерзителен! — воскликнула она и всплеснула руками. — Я боялась, что меня трясти начнёт от близости с ним, а он это почувствует!

— Вот мне интересно: а зачем ты за него вообще замуж выходила, если он такой омерзительный?

Ольга посмотрела на сестру.

— Я выходила замуж по расчёту! — выдала она, но Аня только засмеялась в ответ.

— Милая моя! Расчёт — это когда ты села и просчитала, во всех подробностях: как ты будешь с этим человеком дальше жить, делить одну жилплощадь, спать в одной постели, смотреть каждый день на его физиономию. А то, о чём ты говоришь, называется: ради денег. Это разные понятия. Деньги ты, кстати, получала исправно, если ещё помнишь. Так что поставленную цель ты достигла. Грех жаловаться!

— Ах! Ну тебя! — отмахнулась Ольга. — Что теперь говорить?

— Нет уж, давай поговорим. А за Саньку этого зачем пошла? Тоже "по расчёту"? Он-то тебе на кой понадобился? Где твои глаза были? Ты что, не видела, что он — алкаш и бездарь?

— Он сказал, что я буду его музой, — трагичным тоном проговорила Ольга, сама понимая, что звучат её слова крайне неубедительно, даже для неё самой. — Я думала, что благодаря мне он переменится. Он ведь мог, понимаешь! Ну, я надеялась, что сможет…

— Вот! — Аня постучала пальцем по столу. — Вот на этом все мы и ловимся! В нас, бабах, живёт какая-то неистребимая наивность! — Она широко развела руками, не задев при этом ни кастрюль, ни полок, ни свисающих из настенных горшков растений. — Мы всегда думаем, что мужик ради нас изменится: влюбится в меня, прекрасную, и ради любви бросит пить, курить, гулять!.. Ага! Жди!! Не меняются они! За козла вышла — с козлом и будешь жить. Я бы об этом написала крупными буквами, вставила в рамочку и выдавала бы всем девчонкам на совершеннолетие!

— Сейчас-то ты мне зачем это говоришь? — Ольга косилась на сестру в недоумении.

— А на будущее! — высказала Аня. — Ладно, не об этом придурке речь. Марк, в отличие от него, не пил и делом занимался. Но тебе он был почему-то омерзителен! Из-за рожи, что ли?

— Да! — Ольга сжала кулачок. — То есть, нет! Я просто не подумала, что не смогу. Надеялась, что привыкну. Ну не могу я видеть его хорьковую физиономию! Я не могла ему это сказать, понимаешь! Если бы он сам что-то плохое мне сделал, пил например, или с кулаками кидался, мне наверное было бы легче. Но не могла же я ему сказать, что стесняюсь при людях с ним рядом стоять!

— Это было бы честнее, — серьёзно сказала Аня. — И совесть бы тебя сейчас не мучила. Ты боялась ему больно сделать? И не подумала, что сделаешь ещё больнее? И делаешь до сих пор, а он, между прочим — отец Даши. Что же ты, к другому ушла, а ребёнка завела от первого? От противного?

— Это случайно получилось. — Ольга вытерла глаза. — Он приходил зачем-то, Сани дома не было. Не знаю, на меня какое-то помрачение нашло. Потом он стал уговаривать меня вернуться, а я, кажется, принялась расхваливать Санечку, какой он хороший любовник… Глупо. Что мне теперь делать? Я совсем запуталась, Анька!

Сестра некоторое время сидела молча, разглядывая Ольгу и явно размышляя о чём-то очень глубокомысленном. Потом спросила прямо:

— Ты уверена, что сейчас мучаешься не из-за того, что можно было бесплатно за границу смотаться, а ты сама такую возможность упустила?

Ольга возмущённо выпрямилась, но потом обмякла и опустила голову.

— Не знаю я, не знаю! — простонала она и расплакалась.

Аня налила ей чаю, подождала, пока Ольга успокоится, и только потом предложила:

— Может быть, тебе всё-таки поговорить с Марком? Честно ему всё выложить. Мне лично показалось, что он — мужик понимающий. Ну, пошлёт — так ты ничего не теряешь. Всё равно давно разошлись. А вдруг всё-таки помиритесь?

— Так ты считаешь, что я должна ему позвонить? — с сомнением переспросила Ольга.

— Лучше съезди, — предложила Аня. — Ты же знаешь,