А потом она говорит – очень тихо, но очень четко, так что невозможно усомниться ни в одном слове:

– От тебя сегодня особенно сильно мертвечиной несет.

И даже ноздрями демонстративно дергает.

Я не столько задет, сколько удивлен. Потому что слизняки обычно такого не говорят. Даже если случается в их жизни что-то неприятное – например, я – от них все равно редко чего дождешься, кроме обтекаемых беззубых словечек. Ибо – этика.

А тут внезапно такое смелое хамство. Пусть голосишко на последнем слове и дрогнул, но ведь держится, как… как валькирия, готовая устроить кому-то валькирдык.

Нет, не кому-то – мне.

Ответить Венц я не успеваю. Хотя должен бы. Иначе чего она стоит – моя живописно замаранная репутация? Но момент упущен, Агния Венц уже развернулась и отправилась по каким-то своим делам. Мне остается только пожать плечами и отправиться по своим. Ничего страшного, будет еще случай просветить ее насчет того, что ядовитые зубы – вредная мутация для слизняка.

А пахну я, кстати, осенним лесом и осенним лисом. Во всяком случае, что-то подобное нашептывала одна из моих амурок. Та, которая любит рыжих, плохую поэзию и позу наездницы.

Да, пора, наверное, признаться: если я сумел создать впечатление, что моя жизнь полностью лишена симпатий и объятий, то так и было задумано. Не смог удержаться. Чуть больше темных оттенков, чуть шире мазки – и портрет получается намного выразительней. Но рано или поздно стало бы очевидно, что не настолько я занятный психопат. Когда возникает острая потребность в объятиях, я отправляюсь в город и пытаюсь найти подходящие. Чаще всего получается. И тогда я даже даю себе труд побыть вежливым, внимательным и забавным.

Если бы об этом узнал Герман Сам_Эди, наш ментор по этике, то наверняка добавил бы мне баллов. Но я ему, конечно, такого не рассказываю. Предпочитаю быть для него чем-то вроде ходячей зубной боли. То есть тем же, чем и он для меня.

Мысли мои не зря свернули в сторону этики. Поскольку именно она стоит в моем расписании следующей. К счастью, в очередной раз проверять терпение на прочность не приходится – в лектории вместо Сам_Эди нас встречают пиджаки. То есть официально они, конечно, «защитники прав и свобод». Но кто же будет их так называть, если есть удобная альтернатива? Я даже предполагаю, что они сами это словечко и запустили в народ – пока остроумный народ не выдумал чего позаковыристей.

Пиджаки пришли втроем: один умный, один красивый и один – на всякий случай.

Хотя нет, вру. Внешность у всех троих скорее государственная. Даже пиджак женского… эм… покроя нельзя попрекнуть милой мордашкой. Зато голос у Марфы Лионэс приятной джазовой хрипотцой. За последний месяц мне не раз приходилось его слышать. И, подозреваю, еще не раз придется.

Тут, пожалуй, самое время рассказать о том, что пиджаки делают в Песочнице. И о том, кого студенты боятся больше, чем меня, хотя и не знают в лицо. То есть о Стрелке.

Первую его жертву нашли месяц назад, на первой же неделе учебного года. Оскар М_Акиа́н – красавчик, будущий эко-футурист, эталонный слизняк. Чьими-то стараниями – ни жив, ни мертв. Эскулапы, как наши, так и приглашенные из Зеленой Спирали, развели руками и сказали что-то вроде: «Бла-бла-бла, неизвестный нейротоксин, бла-бла-бла, состояние, сходное с комой, бла-бла-бла, будем наблюдать». В переводе на человеческий это означает, что они понятия не имеют ни с чем столкнулись, ни как помочь бедолаге.

Но, по крайней мере, след на шее не проморгали. И даже сумели определить, что оставил его стандартный микродротик для пневматического инъектора – так называемого «жала». Что, впрочем, не особенно упростило поиски стрелявшего, поскольку такие инъекторы используются достаточно свободно. Да, для того, чтобы купить «жало», нужно иметь высокий этический статус – то есть мне, например, его бы не продали, – но это еще не означает, что его невозможно раздобыть каким-то не вполне официальным путем.

Тут, разумеется, подключились пиджаки. Началась суета, беседы и расспросы. По всем жилым и учебным этажам Песочницы бегала суставчатая служебная мехимерка, собирала какие-то данные.

А результат? Пшик на палочке. Или даже без палочки.

С тех пор Стрелок выходил на охоту еще дважды – в конце сентября и в начале октября. И койки по соседству с М_Акианом заняли орф-словесница Ива Лау и какой-то кондитер со смешным именем. Он, кстати, пока единственный, кто очнулся. Но, насколько я понял из тех информационных ломтиков, которыми нас кормит Ноо, в голове у него что-то гавкнулось. Всерьез так, без шансов на починку.

Все это, конечно, изрядно взбаламутило нашу идиллию. Кое-кто из студентов даже уехал. А из тех, кто остался, многие наверняка закидываются успокоительным и обнаруживают сердце трепыхающимся в горле, когда слышат шаги за спиной.

Честно говоря, мне и самому вечерами бывает не по себе.

Потому что нет, Стрелок – это не я. Как бы ни косились на меня рыцуцики. И сколько бы ни расспрашивала меня своим джазовым голосом пиджачка Марфа Лионэ, которой нужно хоть кого-то подозревать. А я, как ни крути, удобная кандидатура. По крайней мере, если смотреть со стороны.

Вот только я никогда не любил непоправимых действий. Да и веселья в том, что делает Стрелок, на мой вкус – никакого. Но чтобы выяснить это, пиджачка должна задать мне правильные вопросы. А она всегда спрашивает не о том.

Вот и сегодня Лионэ затеяла бессмысленную болтовню о синтетических ядах. Рассчитывает поймать кого-то на оговорке? Надеется на то, что Стрелок не удержится и прихвастнет знаниями?

Судя по второму имени, девчонкой Лионэ любила помахать самодельным мечом в Пятнистом бору – поиграть в спасительницу исчезающих чудовищ.

Но тут у нас чудовище не воображаемое. И защитники ему не нужны.

– Эф_Имер, органическая химия – это ведь один из ваших профильных предметов. Не хотите присоединиться к нашему разговору?

Видимо, я смотрел на Лионэ слишком долго и слишком пристально. Теперь придется что-то говорить. Что-то слегка обидное и в целом бессмысленное. Потому что ничего полезного я предложить ей все равно не могу. Раздумывая над формулировкой, я пропускаю между пальцев гладкие рыжие пряди. Один из спутников Лионэ, имя которого я не потрудился запомнить, вцепляется взглядом-репейником в мое лицо. Довольно неприятно. Особенно если есть причина – или привычка – трепетать.

Хорошо, что у меня нет ни того, ни другого.

– Вы совершенно правы, органическая химия –