— Я ищу бывшего хозяина особняка, — сказал я. — Который… покончил с собой.

Призраки обменялись взглядами. Мужчина с тростью вновь заговорил:

— Не вы один его ищете, мастер. Приходили тут недавно люди, тоже расспрашивали. Только не остался он в этом мире.

Я задумчиво посмотрел на особняк. Покой здесь стоял вязкий, старый, и в нём что-то не сходилось. Видимо, погибшему действительно никто не помог. Всё было по его воле. Сам решил уйти. Возможно, даже не из-за отчаяния — а потому что не видел смысла жить дальше.

— А можете описать тех, кто приходил? — спросил я, не отводя взгляда от призраков.

Они переглянулись. Долго. Будто решали — стоит ли рассказывать.

Наконец, вперёд выступила та самая женщина-служанка. Говорила негромко, но твёрдо:

— А если поможем… ты переведёшь нас на ту сторону? Устали мы здесь, мастер. Живых, которым помогать, давно нет. Дом никак не передадут наследникам. Что-то там с бумагами не то. А без живых мы слабеем. Тут ведь всё просто: нет связей — нет опоры. А друг друга… — она чуть отвела взгляд, — жрать не хочется. Мы, может, и мёртвые, но не звери. Привыкли мы друг к другу. Слишком долго вместе.

Я молча кивнул.

— Помогу, — сказал я. — Слово высокорожденного.

Женщина слегка поклонилась.

— Их трое было, — первым заговорил подросток. Голос тихий, сдержанный, но в нём ощущалась тревога, не ушедшая до конца. — Двое мужчин и женщина. И с ними были голодные призраки. Они их сдерживали, но по виду было понятно — не для своей защиты. Держали, чтобы натравить, когда им покажут цель.

Я понял, что речь о шаманах с «ручными» призраками. Теперь было ясно, как у них всё так гладко сходится. Не нужен ни суд, ни допрос — только сигнал. Всё решается быстро, тихо и без лишних следов. Хитро. И по-своему эффективно.

— А вас они почему не развоплотили? — спросил я, чуть хмурясь.

Мужчина с тростью пожал плечами. Спокойно, будто не в первый раз не понимал мотивов живых:

— Кто их знает?

Я кивнул, перевёл взгляд на остальных.

— Описать мужчин можете?

Женщина-служанка начала говорить неторопливо, по порядку. Она описала возраст, одежду, манера держаться, голос. Всё, что удалось запомнить. Когда она закончила, я снова кивнул:

— Спасибо.

— Вы обещали… — напомнил мужчина в старинном костюме и замерцал.

Я щёлкнул пальцами и рядом оказался пенек. По отметине на боку стало ясно — Буся. Он довольно заурчал и направился к ближайшему дереву, вероятно поздороваться.

— Я помню, — сказал я призракам. — И держу слово.

Рядом со мной вспыхнул портал, готовый принять мертвых.

Глава 13

Исповедь

Машина ещё не доехала до знакомой арки, а я уже почувствовал, что случилось что-то из ряда вон выходящее. У ворот метался Ярослав, как будто потерял не только покой, но и ориентиры. Он не стоял, не ждал — он именно метался, выискивая взглядом наш автомобиль. И как только машина показалась на повороте, он сорвался с места и рванул навстречу. Буквально влетел сквозь капот, как и подобает призраку, и оказался в салоне, заставив Гришаню недовольно поморщиться.

— Павел Филиппович, вам надо срочно домой, — затараторил бывший культист с такой скоростью, что слова сливались в сплошной поток. Потом замер, бросил косой взгляд на водителя и подозрительно уточнил:

— А он точно меня не видит? Уж больно морда у него хитрая.

Я приподнял бровь. Гришаня, как назло, кашлянул, но, судя по всему, от пыли. Ярослав всё ещё выглядел взъерошенным и неспокойным. Лицо у него было бледнее обычного, голос дрожал, хотя он и старался держаться.

И тут я окончательно понял: что-то действительно произошло. Что-то такое, что даже у мёртвых дрожат руки.

Я коротко попрощался с Гришаней, достал из бумажника пару купюр и протянул ему. Он привычно покачал головой:

— Не стоит…

— Именно столько стоит твоя работа, — отрезал я спокойно.

Он взял деньги неохотно и коротко попрощался.

Я торопливо вышел из авто, шагнул в сторону двора, чувствуя, как за спиной хлопнула дверца машины, и тут же бросил через плечо:

— Что произошло?

Ярослав шёл рядом, чуть сбоку, на полшага позади. Голос его прозвучал неожиданно спокойно:

— Арину Родионовну мы отправили домой.

Я сбился с шага.

— Зачем?

— Потому что так надо, — раздалось от порога.

Я повернулся. Козырев вышел на порог и, что редкость, был без своей обычной усмешки. Лицо у призрака было сосредоточенным, даже чуть жёстким.

— Потому как нам надо спасать ситуацию, — продолжил он, — а наша Аринушка может помешать…

Я остановился у крыльца, чувствуя, как в груди поднимается нехорошая тяжесть. А волосы на затылке начинают приподниматься.

— Что происходит? — спросил я уже без обиняков. Терпения на загадки не оставалось.

Из стены неспешно вынырнул Борис Николаевич, поправляя воротник, будто только что вернулся с важной встречи.

— Ничего особенного, — произнёс он с видом человека, который очень хочет сгладить острые углы. — Просто наша Яблокова решилась, наконец, разобраться со своими проблемами.

— В этом и беда! — не выдержал Василий и начав взволнованно махать руками.

Я вошёл в дом и почти выкрикнул в пустоту:

— Людмила Фёдоровна, прошу, помогите понять…

— Её здесь нет, — перебил меня Козырев. Его голос прозвучал на удивление сухо и негромко.

Я резко обернулся.

— Где она? — нахмурился, только сейчас вспоминая, что утром Яблокова ушла в город одна. Без сопровождения.

— Вы только не злитесь, — быстро заговорил Козырев, как делал всегда, когда понимал, что влип. — Я… ну, я вместе с Ярославом…

— Я не при чём, — тут же отрезал парень, появившись из-за стены. Он мотнул головой, как пёс, словно пытаясь стряхнуть с себя вину. — Он сам всё это затеял.

— Давай уже, — выдохнул я. — Признавайся.

— Я отрезал кусочек своего зеркала, — поспешно начал Василий. — И одну из крошек вложил в медальон нашей женщины. В тот, который она всегда носит на шее. Там ещё внутри фотокарточка, на которой ничего нельзя разобрать…

— Ближе к делу, — перебил я, стараясь не выдать тревоги. Лекцию о вторжении в личное пространство решил отложить на потом.

Козырев чуть выпрямился, заметив, что ругать его