— И кем я буду? — подал голос от окна орк.

Даже в кабинете кера Сотекса этот увалень не изменял своей наглой привычке пристраивать задницу на подоконнике. Впрочем, как ни странно, при всей своей строгости и аристократичности, шеф не обращал на таковой демарш ни малейшего внимания.

— Кригс-ротмистром, — ответил он сухо, — обличённым высоким доверием каганата и отправленным в войска с инспекцией по линии департамента военного имущества.

Тимон аж прихрюкнул от удовольствия:

— Ну вот, братец, теперь ты у меня в подчинении окажешься. А я-то уж службе тебя научу.

— А это не затруднит нам поиски? — я недоумённо нахмурился, не обратив внимания на счастливый оскал орка. — Ведь, прознай местные про штабного ревизора, они враз удвоят бдительность с осторожностью. Залягут на дно, а то и вовсе палки в колёса начнут совать.

— Вашему сводному брату уготована роль богатого повесы, малость недалёкого и не особо рьяно исполняющего служебные обязанности.

— Ну, тут ему и притворяться не придётся. — Я мстительно усмехнулся, тут же, правда, получив по затылку прилетевшей от орка кожаной перчаткой.

— К тому же, — кер Сотекс и тут проигнорировал наше ребячество, — если запрещённые технологии и используются в армии, то происходит это по воле верховного командования, и посему с низших чинов все взятки гладки, им бояться нечего. Да и братец ваш всё больше предпочитает шляться возле вас, вымогая взятки у интендантских деятелей и особо не вникая в их мелкие грешки.

— А если грешки окажутся отнюдь не мелкими? — резонно поинтересовался Тимон.

— Затребуете взятку посолиднее. Ваш богатый и родовитый папаша далеко не скряга, но вы привыкли жить на широкую ногу, ни в чём себе не отказывая. А полевая почта работает плохо, и переводы из дома приходят нерегулярно. Вот и приглянулась вам роль повесы, за мзду не сующего нос, куда не просят, а после просаживающего лёгкие деньги в кабаках, борделях и карточных залах в кампании с братом. Ваша главная задача — выявление оружия и механизмов, появившихся вопреки логике развития технологий в этом мире и способных повлиять на ход истории. На всё остальное можете не обращать внимание. Пусть местные сами с этим разбираются.

— Карты и выпивка — это ладно, а вот к борделям я как-то не привычен. — Неожиданно для меня мой «братец» вдруг смутился.

— Ерунда, — отмахнулся шеф, — после перехода вас оттуда не вытянуть будет. Вспомните вашего друга барона, — кер Сотекс повёл в мою сторону подбородком. — Ни одной юбки первое время не пропускал, только сейчас малость остепенился.

Я тяжело вздохнул. Да уж, было дело. Чёртовы побочки. И чёртово повышенное либидо. Впрочем, барышни и сами липли ко мне, как мухи на мёд. Мне и напрягаться не приходилось в поисках партнёрш. Тут и борделей никаких не нужно было, я даже уставать начал от чересчур активного общения с особами противоположного пола.

Так что меня ещё и эта сторона вопроса напрягала. Я только-только более-менее спокойно жить начал. Вдруг побочка вновь усилится. Тут ведь и от истощения загнуться недолго.

— Ну а моя должность фельдмедика не будет мешать делу? — Я почесал шею под непривычно длинной бородой. — Не застряну я в каком-нибудь госпитале? Вы говорили, там потери у воюющих сторон большие. Как бы не пришлось увязнуть в работе на одном месте.

— Вашим основным делом, барон, — кивнул кер Сотекс, подтверждая резонность моего вопроса, — как я уже упоминал, станет не лечение раненых, а их вакцинация с помощью недавно появившегося в том мире средства от столбняка. Нашим ранее внедрённым агентам стоило немалых усилий пролоббировать применение нового лекарства непосредственно на фронте якобы для уменьшения количества безвозвратных потерь, возникающих хотя бы по этой причине.

Даже и не думал, что столбняк где-то может быть причиной таких проблем. Я и думать про него давно забыл, уж больно редко он давал о себе знать в моём родном мире.

— А это лоббирование не является вмешательством в их внутренние дела? — Удивился Тимон.

— Нет, — покачал головой кер Сотекс, — средство получено естественным путём местными учёными. Приказ о его применении вынесен местным руководством. Мы лишь немного ускорили принятие нужного нам для выполнения миссии решения.

— А как мы будем понимать аборигенов? — пришёл мне вдруг в голову неожиданный вопрос. — Если людей там нет, откуда взяться языку, который я смогу понять?

— Это была одна из причин, — усмехнулся старик, — по которой я настаивал на ваших кандидатурах. Вы, господин Штольц, насколько мне известно, за последнее время неплохо поднаторели в изучении родного диалекта вашего товарища, — кер Сотекс указал на Тимона. — Общий язык того мира весьма схож с ним, и ваше с господином Тимонилино произношение вполне сойдёт за какой-нибудь местечковый акцент. Усилить же и закрепить ваши знания языка помогут кое-какие стимулирующие средства из арсенала наших учёных-медиков. Короткий курс инъекций, и вы будете бегло общаться с любым из аборигенов. В этом плане возникновения проблем мы не ожидаем.

— А в каком ожидаете? — тут же прицепился я к последним словам шефа.

Но тот не ответил, лишь глянув на меня с задумчивой серьёзностью. А жаль — знать бы, куда упадёшь, заранее соломку подстелил бы.

— Ещё одной причиной, почему на задание отправляетесь именно вы, — под самый конец выдал кер Сотекс, — является то, что вам будет проще всего ориентироваться на местности. Что, согласитесь, в боевой обстановке совсем немаловажно.

— И почему нам там будет проще? — Предложение согласиться я пропустил мимо ушей.

— Вам предстоит действовать примерно в тех же географических координатах, что и здесь. Отличаться будут разве что названия населенных пунктов. Выполните задание, активируете эвакуационные маячки. Естественно, с соблюдением всех мер предосторожности.

Вот так и оказались мы в этом мире на пару с Тимоном. Определили нас в полк, расквартированный довольно далеко от линии фронта в захолустном районном центре Золотое Устье. Точнее, сначала в полк прибыл я, согласно полученному в армейском штабе предписанию и волоча на себе чемодан, набитый ампулами с вакциной. А уже после заявился Тимон, как бы прознавший о моём новом назначении и решивший навестить, пусть и сводного, но всё же так крепко любимого брата.

Встретили нас по-разному. На меня смотрели, как на надоедливую муху, невесть как пробравшуюся в дом посреди