Бедный мальчик, что он мог противопоставить своему беспощадному врагу? Ему оставалось лишь краснеть от незаслуженных обвинений и упреков. На сей раз он не вскакивал с места, проявляя тем самым удивительную выдержку. Но, возможно, дело было в том, что от волнения ему вдруг сделалось ужасно худо; у него сильно закружилась голова, а люди одним большим пятном стали расплываться перед глазами. Более-менее отчетливо он слышал лишь эмоциональный голос Дорона – громкий, звучный, пронизывающий до самых костей. Ах, если бы он был естествознателем, он бы немедленно переместился бы отсюда куда угодно, лишь бы подальше! Но когда ты сам сознательно выбираешь для себя более честный, но вместе с тем и более трудный путь, приходится отвечать за принятое решение.

Ему было страшно. В принципе, ранее он бывал в ситуациях и посложнее, когда на кону стояла его собственная жизнь. Отчего же он дрожит теперь, как степной суслик? На то имелось несколько причин. Во-первых, юноша ужасно переживал, что невольно навлек на близких людей дурную молву. Как теперь будут говорить о мудрой и доброй Левруде? Или о его родителях? Или даже о Диане? Будут считать, что она подружка вора, лгуна и труса? Как это отразится в будущем на его друзьях? И даже здесь, верный своим идеалам, юноша в первую очередь заботился о других.

Во-вторых, Артур страшно боялся за отца. Кто, кто о нем позаботится, если сын будет отбывать срок в колонии, будто преступник? Однако вспышка дикого неконтролируемого страха прошла так же быстро, как и появилась. Пусть про него говорят теперь все, что угодно! Пусть его обвиняют в том, чего он никогда не совершал! Враги не сделают его слабее, не заставят затравленно смотреть в пол, потому что правда на его стороне, хоть об этом знают лишь его близкие друзья!

Наверное, какие-то изменения происходили в этот момент с его лицом, ибо Дорон отвел, наконец, глаза от своей жертвы и раздраженно хмыкнул.

– У меня есть кое-какие соображения по поводу того, зачем подсудимый ушел из школы, – продолжил опасный свидетель. – Мы все слышали версию о поисках таинственного отца, которого никогда не существовало и в помине! На самом же деле, как я думаю, Артур интересовался Тимпатру. И я вполне могу это доказать. Во-первых, еще до своего исчезновения, он посещал библиотеку Беру, желая найти там записки некого Корнелия Саннерса. Во-вторых, он и сам у меня несколько раз спрашивал про месторасположение этого города. Зачем же нашему ловкачу понадобилась почти мифическая столица армутского мира? Все мы знаем, что у армутов нет писанных законов, беспредел и своеволие правят на улицах городов кочевников. Наш авантюрист, одержимый желанием легкой наживы, желает найти Тимпатру, город, который, кстати, помимо всего прочего известен как самая большая сокровищница мира. Действовать в одиночку опасно, да и просто скучно, поэтому он привлекает друзей, рассказывая грустную историю о несчастном отце. Наш герой надеется беспрепятственно попасть в город, ибо и сам он (как мы все думаем) является на самом деле армутом. Очевидно, их постигла неудача. Города кочевников не прощают самонадеянной глупости. Один из школьников не смог вернуться назад. Мы не знаем доподлинно, что с ним произошло, но, боюсь, мы уже вряд ли его вновь увидим. Потерпев поражение, группа школьников возвращается в Беру. У моего сына – что неудивительно, ибо он всегда был впечатлительной и нежной натурой – начинается серьезная психическая болезнь. И даже в этой беде наш мальчик решил сорвать для себя куш – он заявляется ко мне, нагло утверждая, что именно он спас моего сына. Увидев, что я не собираюсь благодарить его и отдавать должные почести, он, пользуясь тем, что в гнездиме остался только я, нападает на меня, желая обокрасть. Наверное, он ясно понял, что дела его плохи, и решил, что терять ему уже нечего. У нас дома имеются кое-какие ценные вещицы, которые он, вероятно, уже давно присмотрел, бывая у нас в гостях. Итак, он накинулся на меня, немощного старика, как дикий зверь! Однако же я оказался умнее, еще раньше предусмотрительно вызвав жандармов. Вполне оправдывая свою дикую и необузданную натуру, Артур стал бросаться и на этих доблестных представителей порядка. Они, кстати, подтвердят мою историю. Так что вы видите, господа, мне удалось узнать этого человека чуть ближе. Мое свидетельство имеет вес, поскольку я напрямую пострадал от его рук. Тиннарий, любимый сынок, находится в больнице. Мы едва спасли его от смерти. Хотите ли вы, чтобы с вашими детьми в школе учился и он, тот, что чуть не убил моего сына? Тот, что вероломно напал, размахивая ножом, на мирного жителя столицы? Спокойно ли вы будете спать в своих гамаках, зная о том, что этот человек свободно бродит по нашему дереву? Преступник еще молод; надеюсь, при должном воспитании он сможет в будущем стать достойным человеком, но для этого нужно время и усилия. Я полагаю, самым разумным и гуманным будет решение отправить его подальше от столицы и наших детей, в колонию Полидексы. Там малолетних преступников обучают ремеслам, им помогают понять, что есть добро и зло. Там он начнет новую жизнь, и, надеюсь, в этот раз уже ничто не собьет его с прямого и честного пути. – Дорон замолчал, утомившись, молчали и люди в зале.

Каким-то непостижимым образом мужчине удалось затронуть сердце каждого, ему невольно сочувствовали и сопереживали. Мысль о том, что выскочки из всяких отсталых городов Королевства могут спокойно и беспрепятственно заявляться на дерево и махать своим оружием направо и налево, откровенно возмутила честных беруанцев, которые считали себя неприкосновенными. Слова Дейры быстро позабылись, теперь все тщательно обдумывали рассуждения Дорона.

Зрители напоминали кукол-марионеток: за какую ниточку их дергали, те действия они и выполняли. Но у главного судьи и присяжных уже сложилось некоторое мнение о происходящем. И кажется, они все еще были на стороне мальчика.

– Желаете что-нибудь сказать в свое оправдание? – обратился председатель к сидевшему на стуле Артуру. Мужчина увидел, что ни адвокат, ни прокурор не собираются задавать вопросов свидетелю. Юноша решительно встал со своего места, и все невольно подметили, что у него горделивая осанка, он не сутулится и смотрит прямо, не боясь и не тушуясь.

– Я бы хотел поблагодарить всех тех, кто высказывал в мой адрес столько добрых слов, – с искренним чувством тихо произнес он. Из толпы вдруг раздались ответные выкрики, сначала разрозненные, а затем дружные, мощные, как рев водопада.

– Не слушай злобного старика, Артур! Мы с тобой! – эти дерзкие слова