Валдиса охватило незнакомое ему чувство собственной значительности. Мысль заработала ясно и четко. Какая Венда красавица? Обыкновенная деревенская девушка, какая-то вся помятая, с болячкой на губе, вернее, не девушка, разведенка, которая нет-нет, да и возомнит о себе невесть что, потому и держится, как королева. А в общем-то ничего особенного в ней нет.

Они стояли молча. Венда — опустив голову, глядя на ноги, Валдис — разглядывая ее фигуру. Какая она под платьем? Почему так быстро оделась?

— Ты почему надела платье? — спросил он.

— Не знаю… Испугалась… — ответила она, по-прежнему не поднимая глаз. Женщина выглядела такой покорной, что Валдис неожиданно для самого себя спросил:

— Ты снимешь платье, если я попрошу?

— Ага, — улыбаясь, кивнула она головой.

— Ты меня ждала?

Ответила Венда не сразу.

— Я не надеялась.

«Господи, — подумал Валдис. — А я-то называл ее заносчивой». Страх, робость — все исчезло. Он подошел к Венде и молча прижал голову женщины к своей груди. Волосы ее пахли солнцем, знойным летом. По телу пробегала мелкая дрожь. Постепенно волнение передалось и мужчине. Так они стояли рядом как отрешенные, ощущая близость друг друга, испытывая щемящее чувство счастья, которое по силе и яркости превосходило все, пережитое ранее.

— Ты поедешь со мной, — сказал Валдис.

— Я дома одна, — ответила она.

— Надолго?

— До вечера.

И они опять замолчали, переполнявшее их чувство счастья не нуждалось в словах. Казалось, эта минута никогда не кончится. С ними происходило что-то поразительное, не поддающееся объяснению, не сравнимое ни с чем. Это была и страсть и в то же время какое-то святое, чистое, прозрачное чувство.

— Как во сне! — сказала она и отступила на шаг.

— Что?

— Ты не изменил своего мнения обо мне?

— А ты?

— Я… Да что я…

— Ты — волшебница.

Венда быстро затрясла головой.

— Нет, не надо, — тихо попросила она.

— Ого! — засмеялся Валдис. — Ты неверно меня поняла. Впервые. Просто ты очаровательная женщина.

Венда облегченно вздохнула. Но в глазах ее по-прежнему светилось недоверие.

— Ты думаешь, что я тебя… — Валдис засмеялся. — Ты моя прекрасная лесная принцесса! — И поцеловал ее в лоб.

Трещали кузнечики. В саду попискивали цыплята. Далеко-далеко каркала ворона. Небо изливало на них свой жар. Здесь, между лесом и горой, ветра почти не ощущалось. Валдис понял, что Венда ужасно боялась его потерять и, чтобы подготовить себя к худшему, запретила себе надеяться. Валдису было знакомо это чувство. Зачастую это было гораздо проще. Он представил себя на ее месте. Лес, гора, одиночество, душу терзают сомнения. И некому успокоить. Мать и бабка к жизни относятся скептически, недоверчиво, и эта безнадежность угнетает ее. Людские пересуды словно дамоклов меч над головой. Пожалуй, и правда можно сойти с ума! Один мужчина уже ушел от нее — испугался проклятья. Кто знает, может быть, внушив себе это, он и заболел. Разве мало случаев, когда человек сам себе придумывает болезнь. Господи! Эти две недели она только об этом и думала. Подвыпивший интелли-гентик в наплыве чувств наобещал невесть что. Можно ли такому верить…

— Ты мне не верила?

— Верила. Но силы природы сильнее человека.

— Какие такие силы природы?

— Ты мог узнать, что ничего хорошего тебя не ждет, и решить.

— Ты так думала?

— Да. Я тогда к тебе так отнеслась. Послушала маму… Она сказала: «Иначе ни тебе, ни ему счастья не будет». Она думала, что ты не поверишь… Видишь ли, мы стараемся нравиться людям, угадывать их мысли, иначе — одиночество и ненависть. Понять людей — единственное спасение. Я тебя сразу поняла… Ты такой. Сам ты себя не знаешь. Прости меня, я, вероятно, несвязно выражаюсь.

— Да. Ты очень взволнована… и очень красивая.

Венда закрыла руками лицо. Валдис со сладким щемящим чувством смотрел на нее. Как она изменилась в его присутствии! Самое лучшее доказательство ее отношения к нему.

— Что ты выяснил? — спросила Венда тихо.

— Я, Венда, ничего не выяснил. Мне кажется, все это роковое совпадение. Другими словами, не медицинская проблема. Чистая математика. Ты знаешь, в Польше лет пятнадцать назад старушка три раза подряд выиграла по лотерейному билету машину. В четвертый раз она выиграла всего лишь скороварку и устроила скандал: ее, видите ли, обманули. Невероятные совпадения очень часто меняют мышление, люди становятся суеверными, отсюда научные заблуждения. Вот он каков, закон природы.

Венда отрицательно покачала головой.

— И твое неверие можно объяснить. На самом-то деле было бы удивительно, если бы тебя не захватил этот психоз. Все естественно, все нормально. Сама подумай: машину выигрывает один из миллиона. Вероятность смерти молодого мужа в течение года после женитьбы в сто раз выше. Поинтересуйся статистикой, сама в этом убедишься. Ну, хорошо, предположим, такая вероятность выпадает раз на десять тысяч случаев. Да? И все-таки это в сто раз вероятнее, чем выигрыш машины, в десять тысяч раз вероятнее, чем выигрыш двух машин и в миллион раз вероятнее, чем выигрыш трех машин. Заметь: три смерти в миллион раз вероятнее трех выигрышей. Поверь, старушка из Польши никакая не ведьма. Просто его величество случай сыграл очередную шутку. Так зачем же несравнимо более редкие случаи считать роковыми?

— Люди умирали больше трех раз… — робко возразила Венда. Однако по ее голосу Валдис почувствовал, что лед тронулся. Исчезли нотки мрачной покорности, веры в предопределенность судьбы.

— Ну сколько? Четверо. Первого, холостяка, считать не будем. У второго после войны легкие тоже были не в порядке. Перемены в жизни обостряют скрытые болезни… Каждый из них, Венда, умирал от своей болезни. Не лучшее ли это доказательство, что причина не одна, да и не может быть одна? Опытный врач, когда я рассказал ей обо всем, решила, что все это сказки. Случай. Только случай.

Венда вздрогнула, напряглась. Легкий ветерок донес до них пьянящий аромат подсохшего сена. Валдис внезапно ощутил все очарование летнего дня, июньскую жару, красоту жизни.

— Умерших гораздо больше, — сказала Венда. — Умерли две женщины, ухаживавшие за прабабушкой. Их дети, двое. Бабушка взяла на воспитание двоих. И они умерли…

— От чего умерли? — резко спросил Валдис. Новые факты вызывали уже раздражение. Он устал, перед ним стояла прекрасная любящая женщина. Мужчину можно было понять.

— Не знаю, — несмело ответила Венда и губы ее дрогнули. — Один из малышей просто-напросто зачах, у второго перед смертью на коже появились язвы. Женщина умерла от болей под ложечкой.

— Очень хорошо! — воскликнул Валдис. — Достаточно. Ни одной одинаковой болезни.

— И все-таки они умерли, — повторила Венда.

Валдис улыбнулся. Он чувствовал, что наперекор всему лед сломан. Венда почти не верила в несчастье.

— Все смертны. — Он присвистнул.

Венда