Мне невольно захотелось спросить кардинала, не шутит ли он. Самая могущественная фигура русского сектора просит нас о помощи, как будто больше некому поручить это дело.

— Давно она пропала? — спросил я вместо этого.

— Пропажа обнаружилась сегодня утром, когда я открыл сейф.

— Так. А когда вы ее видели в последний раз?

— Год назад. Пряжка порядка достается из этого сейфа один раз в году. Год назад после празднования я убрал ее в сейф. Самолично.

— Я так понял, сейф открывается при помощи вот этого перстня?

— Да.

— Извините, если задам дурацкий вопрос. Этот перстень можно подделать? У кого-то есть аналог?

— Подделать невозможно. Аналогов нет, — сухо ответил кардинал.

— Каким-то другим способом можно открыть сейф?

— Нет никакого другого способа. Во всяком случае мне такой способ неизвестен.

— То есть, получается, никто кроме вас открыть сейф и забрать Пряжку порядка не мог? — вся эта история могла показаться фарсом, если бы кардинал не глядел на нас с таким сумрачным видом.

— Получается, так, — подтвердил Решильев без намека на шутку.

— Ну хорошо, — я решил зайти с другой стороны, — Кому могла понадобиться эта реликвия? Она является артефактом?

— Ее можно назвать слабым артефактом, — согласился кардинал, — Но это артефакт очень узконаправленный. Фактически она бесполезна для любой другой организации, структуры или народа. Она не принесёт пользы никому, кроме русского ордена инквизиции.

— Почему вы так в этом уверены?

— Потому что она изготавливалась под заказ именно для нашей организации.

— В таком случае я вижу только одну причину кражи Печати. Тот, кто ее украл, хотел вас дискредитировать. Скорее всего, лично вас. Вам нужно привлечь для расследования кого-то, кто хорошо знает ваш уровень, а лучше даже сам круг общения.

— Разумеется, мне такая мысль пришла первой, — сказал Решильев, — Я перебрал всех своих недругов и конкурентов явных, скрытых, потенциальных. Вас удивит, наверно, но их не так много, как может показаться.

— И к какому выводу вы пришли?

— Ни у одного из них не было возможности это сделать, — уверенно заявил кардинал, — Понимаете? Не было. Мотив без возможности исключает их из числа подозреваемых.

— Ну хорошо. А существует хоть кто-то, у кого такая возможность была? Какой-то маг с особыми способностями к воровству, взлому, подделке ключей? Если не получается определить заказчика, может быть стоит искать исполнителя?

— А вот тут вы правы, — согласился Решильев, — Искать надо исполнителя.

— И что? Есть какие-то сображения?

— Одно соображение есть, — кардинал кивнул, — Если кто и мог украсть пряжку и подделать вот этот перстень, то только Мастер порядка, тот, кто изготовил под наш заказ и Пряжку, и перстень.

— Мастер Порядка? Это еще кто такой?

— Один довольно древний маг-ремесленник. К слову скажу, он изготовил Пряжку порядка и перстень больше пятисот лет назад.

— Ого. Сколько ж ему сейчас лет?

— Сколько ему лет, я не знаю, — признался Решильев, — Но у меня есть сведения, что недавно он появлялся в Сансити.

— Недавно?

— Два дня назад.

— А теперь он где?

— Где угодно, — кардинал пожал плечами, — Мастер порядка ходит по мирам так же свободно, как вы ходите по улицам своего города.

— М-да. А можно все-таки уточнить задачу? Что конкретно от нас требуется?

— Вы должны собрать улики. Любые, какие сможете добыть. Я не жду, что вы изловите Мастера. Вам это не под силу. Скажу больше, это и мне не под силу, даже если я привлеку к его поимке весь личный состав русского ордена инквизиции.

— Значит, собрать улики, — подытожил я, — Можем мы узнать, кто видел этого мастера? Думаю, нам стоит начать с этого. Переговорить со свидетелем.

— Да, разумеется. Только, боюсь, разговор со свидетелем даст вам мало конкретики.

— Почему?

— Потому что свидетель весьма своеобразный. Его зовут Борис Елизаров. Когда-то он был влиятельным человеком. А потом… как бы это сказать, чтобы не обидеть хорошего в общем-то человека…

— Скажите, как есть.

— Он ушел из большой политики Сансити. Он отказался от своего состояния, очень крупного, даже по меркам города Солнца.

— То есть он стал отшельником?

— Не совсем. Он стал дворником. Живет в каморке через два квартала отсюда. Вход со двора дома, где расположен галантерейный магазин.

Из меня едва не вырвались два слова: «дядя Боря». Тот, в чьей каморке мы держим велосипеды. Тот, кто каждый день толкает тачку с разными колесами. Тот, кто метет улицу. Оказывается, он Борис Елизаров. Влиятельный и богатый в прошлом человек.

Катя тоже мгновенно поняла, о ком идёт речь. Мы обменялись с ней быстрыми взглядами, словно сообщениями. Рассказывать сейчас кардиналу, что мы знакомы со свидетелем, ни к чему.

— Сейчас глубокая ночь, — сказал я, — Не уверен, что стоит будить свидетеля. Мы заедем к нему утром.

— Езжайте утром, — разрешил кардинал, — У вас самих измученный вид. Главное, помните. У вас сроку два дня. Вы должны успеть до начала торжественных мероприятий. Ну а чтобы соблюсти вашу легенду, будем считать, что инквизиция привлекает вас для организации праздничных мероприятий…

— В рамках ОКВЭД девяносто три двадцать девять, — подсказала Катя.

— … вот именно, — подтвердил кардинал.

Глава 14

Сергей ждал нас возле здания канцелярии вместе со своим оперативником молчаливым Колей-Карлсоном. Они держали наши велосипеды, которым особенно обрадовалась Катя.

— Спасибо огромное. Я уж думала великам нашим давно ноги приделали.

— Как все прошло? — спросил Сергей, — Надеюсь, не вышло так, что мы вас вытащили из огня и сунули в пламя?

— Все в порядке. Поручили кое-что деликатное, но не очень сложное. Поузнавать кое-что…

— Максим, ты раньше времени не расслабляйся. Ради не очень сложного тебя бы сюда не вызвали, — предостерег Сергей.

— Понял. Будем на чеку.

Мы не стали ломиться в каморку к дяде Боре посреди ночи. Упросили охранника, чтобы он разрешил нам оставить велосипеды во дворе перед будкой таможни. Охранник пообещал, что присмотрит за ними.

Перейдя на лицевую сторону, пересели в машину, одиноко стоящую на парковке перед баром. Добрались до лофта и разошлись