Миссис Джонс, против всяких ожиданий, вдруг улыбнулась. Только в этой улыбке не было ни следа привычного тепла и доброты.

- Знаете, - выговорила она неожиданно твердо, - меня вполне устроит, если его поджарят на электрическом стуле!

- По рукам, - пообещала я серьезно. - Миссис Джонс, я знаю, что вам сейчас непросто, но попробуйте сосредоточиться. Только вы можете нам помочь.

Уверена, отец Джонс ничего от нее не скрывал... За вычетом пары-тройки штрафов за превышение скорости, разумеется.

Летиция Джонс помедлила, затем высвободила пальцы и поднялась. Скособоченный фартук болтался у нее на шее, тесемки на талии были развязаны. К тому же седой пучок, всегда аккуратный, теперь больше напоминал клубок ниток после игры с котенком.

- Нам нужно выпить чаю! - заявила она, не замечая беспорядка в собственном облике. - Минуту...

Слабо улыбнулась - скорее машинально растянула губы - и, шаркая ногами, вышла.

Тишина легла на плечи могильной плитой. Я откашлялась, просто чтобы нарушить ее, и шепотом набросилась на Рэддока:

- Эндрю, вы могли бы проявить немного сочувствия! Понимаю, что на вашей памяти сотни вдов, но...

- Лили, - перебил он укоризненно, и в теплых карих глазах зажглись колючие огоньки. - Неужели вы полагаете, что мне не жаль эту бедную женщину? Однако сейчас, поверьте, ей нужна не жалость. В противном случае она совершенно расклеится.

Пару мгновений я буравила его сердитым взглядом. Потом вздохнула и растерла лицо ладонями.

- Простите меня, - выдавила сквозь ком в горле. - Из-за этого всего я совершенно не в себе.

- Я понимаю, - заверил он мягко. - Лили, всегда нелегко, когда пострадал кто-то, чья судьба вам не безразлична. Но мы должны сохранять трезвый рассудок.

- Золотые слова, - оценила миссис Джонс, которая успела вернуться в гостиную с подносом в руках. Посуда на нем мелко позвякивала, но мы с Рэддоком дружно притворились, что этого не замечаем. - Вам обычного чаю, старший инспектор, или моего фирменного?

Я кашлянула, пытаясь его предупредить, но Рэддок мои попытки проигнорировал. Забрал из рук хозяйки тяжелый поднос и улыбнулся ей.

- Фирменного, разумеется. И, прошу вас, не называйте меня старшим инспектором. В этом округе с меня достаточно обычного "мистер".

Уголки губ Летиции Джонс слабо дрогнули.

- Вы хороший человек, мистер Рэддок. Спасибо, что вызвались помочь найти... убийцу.

Она прикусила губу и отвернулась. Слово это было ей как нож в живот.

- Вы не должны чувствовать себя обязанной, - заметил он мягко. - Просто вы дороги Лили...

- А вы - друг нашей Лили, - закончила она, и на щеках ее появились лукавые ямочки. - Близкий друг, верно?

- Не оставляю надежду им стать, - заверил Эндрю серьезно.

А я вдруг поняла, что щекам стало тепло. Я - и покраснела?! Страшно подумать, что со мною делает старый добрый Чарльстон!

Миссис Джонс улыбнулась, и на этот раз это была почти настоящая ее улыбка, теплая и обаятельная.

- Я рада, - сказала она просто. - Пол... уверена, он тоже порадовался бы.

- Несомненно, - заверила я с чувством. - Отец Джонс - добрый человек.

Я намеренно опустила слово "был". Шансы ведь еще остались, верно? Казалось, любое неосторожное слово, любая мысль могли лишить нас всех надежды. Оборвать хрупкую нить, на которой держалась вера в чудо.

- Пол всегда мечтал, - выговорила она, часто-часто моргая, - обвенчать и тебя, девочка. Говорил, что однажды ты все-таки встретишь кого-то... кого-то настоящего. Он такой романтик...

И, всхлипнув, прикрыла рот ладонью.

Рэддок глотнул чаю - и тут же закашлялся. Я одарила его выразительным взглядом - мол, предупреждала ведь! - и он виновато пожал плечами.

Из своей чашки я отпила совсем немного. В "фирменном" чае миссис Джонс было больше бренди, чем собственно чая, так что на неподготовленных гостей действие он оказывал сокрушительное. Впрочем, на подготовленных тоже, а мне нужна была трезвость суждений.

Должно быть, Эндрю рассуждал так же, поскольку к своей чашке больше не притронулся.

- Миссис Джонс, - сказал он мягко, но вместе с тем настойчиво. - Скажите, у вашего мужа были враги?

Слух резануло это "были", и я передернула плечами.

Она судорожно вздохнула и решительно покачала головой.

- Нет, откуда? Пола все любят...

Ожидаемо. Однако Рэддок этим не удовлетворился.

- Я вполне могу поверить, что отец Джонс - почти святой, - заметил он, на сей раз удержавшись от предательского "был". - Но люди-то вокруг отнюдь не святые! Быть такого не может, чтобы у него не нашлось, скажем, завистников или нескольких обиженных прихожан.

- Речь не о том, что отец Джонс их обидел, - подхватила я его мысль. - Однако людям свойственно...

- Придумывать поводы для обид самостоятельно, - закончила миссис Джонс серьезно. - Я понимаю. Но действительно не припомню ничего такого.

- Хорошо, - сдался Рэддок и поднялся. - Если вы вспомните что-то... скажем, странное, прошу вас, дайте нам знать. Это может быть что угодно: разговор, письма с угрозами, странные происшествия.

- Погодите! - встрепенулась она. - Я кое-что припомнила. Примерно неделю назад украли церковную книгу.

Рэддок мигом сделался похож на гончую, почуявшую след. Впрочем, сравнение и впрямь не в бровь, а в глаз. С его-то талантами!

- Отец Джонс обращался в полицию? - спросил он, кажется, не сомневаясь в ответе.

Я тоже не сомневалась, а потому не удивилась, когда миссис Джонс покачала головой.

- Пол сказал, - вздохнула она, - что полиция тут ничем не поможет, разве что наведет шороху. Собор только закрыли до венчания, это я настояла. Пол собирался обратиться к пастве, хотел попросить вернуть украденное и обещать, что для вора не будет последствий. То есть он сказал не "вора", а "оступившегося". Вы ведь знаете Пола!

Она улыбнулась, мягко и чуть печально, как мать, прощающая шалости любимого ребенка. В некотором смысле отец Джонс и был ребенком. Искренним, верящим в людей и благородным до невозможности.

- Это не сработало, - я не спрашивала, а утверждала.

Она развела пухлыми руками.

- Пол не успел. Он хотел сделать это во время воскресной проповеди, но...

Миссис Джонс отвернулась, плечи ее задрожали.

Рэддок откашлялся.

- Значит, церковные записи утеряны? И вы не знаете, что в них могло представлять особый интерес?

- Знаю, - неожиданно возразила она. Вытерла лицо уголком передника и вновь повернулась к нам. - Видите ли, Пол вел дубликат. Однажды в юности он столкнулся с женщиной, которая потеряла все, поскольку церковные записи сгорели во время пожара, и она не смогла доказать, что родилась в законном браке. Пола это так поразило, что он тайком ото всех копировал все записи в отдельную книгу. И еще вел архив с выписками по всем делам, которые казались ему сложными или важными.

- Так вот почему он не слишком встревожился из-за кражи, - хмыкнул Рэддок, пока я пыталась оправиться от удивления. Мягко сказано, удивления. По правде говоря, я была потрясена.

- Нет-нет! - поправила миссис Джонс живо. - Пол очень переживал. Но вместе с тем радовался...

- ... своей предусмотрительности, - закончил Рэддок понимающе.

- Именно так, - слабо улыбнулась она. - Хотите взглянуть на его записи?

- Разумеется! - заверил Рэддок. - Только, боюсь, после их нужно будет передать инспектору Харди.

- Как считаете нужным, - ответила миссис Джонс, кажется, проникшись к нему безграничным доверием. - Пойдемте.

***

В доме Джонсов имелась отдельная библиотека. Роскошь по нынешним временам, тем более для небогатого священника. Однако в противном случае книги отца Джонса попросту заняли бы все свободное пространство в доме.

Притом здесь не было книг, которые держали для коллекции. Лишь то, что читали и перечитывали - сам отец Джонс или кто-нибудь из его подопечных. Но книги он всегда выбирал и приносил сам, в библиотеку не допускал даже старых друзей. Это было его логово, его святая святых.