боязно. А вдруг нападающие не ушли? А вдруг Дерек мертв? Дверь платформы открыта. Я свешиваюсь вниз к земле и натыкаюсь на безжизненное тело Дерека. Вижу на его виске кровь. Лицо бледное, синеватые губы. Становится страшно. Но грудная клетка едва заметно вздымается. Дышит. Приложили его хорошо и, похоже, не только физически, но и заклинанием. Причем каким-то хитрым. Застать законника врасплох и вырубить одним ударом… ну, это не каждый может, а меня искали два каких-то дилетанта. Не вяжется, а значит, скорее всего, какой-то артефакт. Очень плохо. Руки трясутся, мутит, но я понимаю: не могу тут бросить законника. Нужно срочно что-то придумать, а одна я его в платформу не затащу.

– Девушка, вам помочь? – У платформы показывается мужчина. Он выбегает откуда-то из-за угла, и я едва сдерживаюсь, чтобы не пальнуть в него заклинанием. Нельзя же так пугать!

«Я вишу, практически с грудью наголо над безжизненным телом мужика… вот как ты думаешь? Нужна мне помощь или все идет по плану?» – думаю я, а доброжелатель продолжает докапываться:

– Может, врачей вызвать?

– А вы не видели, что произошло? – отвечаю я вопросом на вопрос, решив, что высказывать свои мысли все же не стоит, а то вообще останусь без помощи.

– Нет!

Он честно смотрит мне в глаза. Урод. Ментальную магию не нужно применять, чтобы понять – врет безбожно. Все он видел, просто не стал вмешиваться!

– Помоги его загрузить в платформу, – приказываю я, выбираясь через пассажирскую дверь, чтобы не свалиться на Дерека.

К счастью, мужик не спорит, а безропотно помогает. Видимо, совесть его мучает. Мы с трудом затаскиваем законника за заднее сиденье. Меня очень волнует тот факт, что Дерек не приходит в себя от наших манипуляций. Ведь действуем мы не очень осторожно, законник слишком мощный, чтобы можно было поднять и положить, приходится тащить волоком. С меня пот течет градом, бретельки съехали и в какой-то момент кажется, что мы вдвоем не справимся. Но упрямство побеждает.

– Так, может, того… все же лекарей? – предлагает мужик, задумчиво изучая Дерека.

– Сама справлюсь, – огрызаюсь я, сажусь за кристалл управления и стартую с места. Нет уж, я никому не доверяю! Своему отцу тоже, но ему меньше, чем всем остальным. После того, как Дерека вызвал начальник, нас ждала засада. Искали меня, и сейчас, пока мы ждем помощи, могут вернуться нападающие. А так, главное – доехать до дома. Ну и надеяться, что Дерек останется жив. Я не очень хорошо разбираюсь в трупах. Этот вроде бы пока дышит.

Несусь как сумасшедшая. Два раза пролетаю патрули, явно превышая скорость, торможу на знакомой лужайке перед домом и забегаю внутрь с воплем:

– Папочка, спаси! У меня тут законник при смерти!

– Клэ-эр… – тянет он, хватаясь за сердце.

– Нет-нет! – тут же открещиваюсь я. – Это не я виновата, но если ты дашь ему умереть, то доказать это будет почти невозможно.

Дерек

Первое, что вижу, когда открываю глаза – это пожилого сосредоточенного мужика прямо перед моим носом. Тело реагирует мгновенно, и в нападающего летит кулак. Успеваю затормозить движение буквально в миллиметре от очков в золотой оправе, когда понимаю, что лежу совсем не на асфальте рядом с платформой, где меня вырубили неизвестные, а в незнакомой комнате на весьма удобной подушке. И даже под легким покрывалом, пахнущим свежестью. Обстановка не больничная, и точно не похожая на мой дом.

– Простите, – шепчу пересохшими губами, пытаясь восстановить случившееся со мной. Голова раскалывается, в памяти дыра. Помню только, как вышел из платформы у своего дома. Дальше пустота.

Где я? Кто передо мной? Что случилось и как я сюда попал? Все это потерялось где-то в беспамятстве. Кажется, я даже лучше начинаю понимать Клэр. Крайне поганое ощущение.

– Ничего страшного, – бормочет мужик и отсаживается подальше. – Налицо сильное воздействие неизвестным зельем, скорее всего, в газообразной форме, и удар по голове, вызвавший легкое сотрясение. Полежите пару дней, и все будет нормально. Но следует отдыхать.

– А вы, простите, кто? – спрашиваю я подозрительно.

Мужик недовольно поджимает губы, из чего я делаю вывод, что не знать его мне должно быть совестно.

– Паул фо Раен – лекарь…

– И как же вы, господин Паул, оказались тут, рядом с раненым законником? Я думал, ваша стезя – это аристократы с неврозами… – Я действительно слышал это имя.

– Моя стезя – лекарское дело и те, кто может оплатить мои услуги, – сдержанно отвечает он.

– Проблема в том, что я не могу.

– Зато семья фо Селар может. Уже два десятилетия я их семейный лечащий врач. Приятно познакомиться.

Прекрасно. Значит, за баснословный счет из-за пустяковой травмы нужно благодарить Клэр. Вот хоть в чем-нибудь можно обойтись без этой вездесущей блондинки? Где я вообще и как сюда попал?

Виновница моих дум вместе с отцом и маячащей где-то на горизонте матерью появляется, едва за доктором закрывается дверь.

– И зачем все это? Его услуги стоят, как мой годовой заработок.

– Я думала, ты умрешь и на меня повесят еще одно обвинение! – Клэр закатывает глаза, а ее отец смотрит на меня так, что я понимаю: так думала не одна она.

– Когда Клэр привезла вас сюда, вы действительно выглядели не лучшим образом, поэтому я вызвал семейного врача. Не переживайте, за этот вызов никто отдельно платить не будет. Паоло не так часто требуется нашей семье, а за год он получает даже по моим меркам нескромную сумму. Даже приятно, что хоть раз ему пришлось действительно поработать, а не просто посмотреть больное горло. Я рад, что с вами все хорошо, а сейчас отдыхайте.

– Мы с Клэр собирались с вами поговорить, – сообщаю я, решив, что, раз уж все сложилось так, не стоит терять время, хотя в голове каша. – Это важно.

– Нет! – встревает мама девушки. – Нет ничего важнее здоровья. Я получила четкие указания от доктора. Вам предписано сегодня лежать.

– Вашей дочери может грозить опасность.

– Мы выставим охрану, и Клэр никуда не выйдет из дома. Да, дорогая?

– Конечно, мама, – цедит девушка и проходит в комнату.

Уходить отсюда она, видимо, не собирается. А я бы предпочел остаться страдать один. И даже рад, что разговор можно перенести. Болит голова. Просто ужасно.

– Наверное, мне стоит уехать домой, – выдавливаю из себя, и на меня смотрят как на умалишенного. И если родители только смотрят, то Клэр мысли свои озвучивает.

– Ты идиот? – спрашивает она. – Лежи. Сам ты никуда сейчас не уедешь, а я тебя не повезу. И, вообще, для меня тут безопаснее всего. Да и для тебя тоже.

– А