– Офигеть, какой редкий дар! – завистливо бурчал Атти. – Ну погоди, у меня еще круче будет! Стану камнеломом. Или ветродуем.

– Оставьте Ронана в покое! – не выдержала я. – Дайте поесть. Нелвин, хватит лупить его по плечу. Он вам не бронзовая статуэтка, которую надо гладить на удачу. Дар таким способом не передается!

– Тебе завидно, что ли, Дейрон, что не тебя гладят? – фыркнул Нелвин. – Рон, спасибо, кстати, что избавил нас от зачета. Наше звено как раз следующим должно было зайти. И тут – хоба – вы вываливаетесь все в кровище и пепле и Дейрон орет как ненормальная: «Остановите зачет!» Это было эпично! И командир Эйсхард так резво к ней подскочил. Я думал – добьет, ан нет.

Медь, стоящая за спиной Ронана, при этих словах поглядела на меня, зло прищурившись. Все на полигоне видели, как Тайлер кинулся ко мне и подхватил на руки с холодной земли. Он – командир группы, отвечает за каждого кадета, но не выдал ли он невольно своих чувств?

– Ничего, я потом от него выволочку получила по полной, – делано проворчала я и передразнила Тайлера, подделываясь под его ледяной тон: – «Дейрон, вы чуть не угробили свое звено! Дейрон, от вас одни проблемы!» Тьфу.

Одногруппники рассмеялись: видно, получилось похоже.

– Дейрон, что за собрание?! – рявкнул настоящий эфор Эйсхард, незаметно подобравшись со спины, – я чуть со стула не упала. – Всем разойтись по своим местам! Кто не успеет позавтракать, пойдет на экзамен голодным!

Кадетов как ветром сдуло. Тайлер, проходя мимо, кинул на меня мимолетный хитрый взгляд, и я с трудом подавила смешок.

Ронан вдохнул с облегчением, избавившись от неожиданной толпы поклонников. Он снова покосился на стул Веелы, взял бумажную салфетку и свернул из нее голубка, как делал это каждое утро, поднимая Вель настроение.

– Она не увидит, Рон. Скорее всего, Вель придет сразу на экзамен.

«Или вовсе не явится…» – мысленно добавила я. Если Веела не придет, чем это нам грозит? Будет ли это означать, что отец отвез ее домой и оставил нас в покое? Или – вероятнее всего – что приговор нам подписан и обжалованию не подлежит?

– Скуч… – выдохнул Ронан вместе с клубами дыма и поспешил сцепить зубы.

– Скучаешь? – прошептала я. – Я знаю, Рон, знаю. Она нас не подведет.

Ронан пришел в ужас, узнав, что Веела не та, за кого себя выдает. Она пыталась убить меня, она пыталась убить его, и Лесли по ее милости едва не отправился к праотцам. Но прошла всего только одна ночь, и вероломство Веелы забылось: что бы Веела ни сделала, Ронан не перестанет ее любить.

– Строиться! – раздались команды эфоров.

Мы заняли место в группе, поредевшей и какой-то осиротевшей из-за того, что нас стало на двух человек меньше.

Начнутся бои с тварями, и в других группах постепенно станут появляться бреши. Увы, не обходилось ни одного учебного года без жертв – кто-то обязательно погибнет. Но кто? Улыбчивая Мейви? Листори? Меррит, считающий себя всезнайкой? Хорошо бы – Колояр, да только он из породы живучих: если надо, зубами перегрызет твари хребет.

– Елки зеленые, – бормотал за моей спиной Барри, пока мы по коридорам и лестницам тащились в верхние аудитории. – Я так полосы препятствий не боялся, как экзамена у мейстери Луэ. А она ведь даже не вудс, и не даггер.

– Она хуже, – хохотнула Медь. – Страшилище.

Я развернулась, сжав руки в кулаки.

– Медея, ты!..

– Кадет Дейрон, вернуться в строй! Кадет Винс, пять штрафных баллов за неуважительное высказывание о преподавателе! – Окрик Эйсхарда не дал разгореться сваре.

Вот все-то он видит, все замечает!

Эфоры привели нас к знакомой аудитории, где чаще всего проходили лекции первого курса. Велели ожидать комиссию и сами отправились на занятия: их у третьекурсников, выполняющих обязанности эфоров, никто не отменял.

Каких усилий мне стоило не повернуть головы, чтобы проводить Тайлера взглядом! По крайней мере сегодня он может не опасаться за мою жизнь: я оставалась в надежных руках мейстери Луэ.

– Группа, удачной сдачи экзамена! – раздался голос Тая.

Он задержался, чтобы подбодрить нас. Взгляд синих глаз остановился на мгновение на моем лице, и стало понятно, что по большей части слова адресованы мне.

– Здесь вам ничего не грозит. – Он будто бы говорил это Барри. – Вряд ли из-под парт вылезут твари, чтобы сожрать вас.

Первогодки рассмеялись, и не только одногруппники – все, кто услышал.

– Так что выдыхайте, соберитесь с мыслями и сдайте на высший балл! – Тайлер усмехнулся. – Или хотя бы просто сдайте.

– Так точно, командир, – вразнобой ответили кадеты.

Глава 28

Первогодки привычно кучковались у дверей, подпирали стены, некоторые перебирали листы с конспектами, будто надеялись в последние минуты отыскать именно те сведения, которые спасут их на экзамене. Мой учебник и мои записи остались в спальне, куда я так и не успела заглянуть, но я больше не волновалась из-за возможного провала. Погибнуть на полосе препятствий – вот это провал, а экзамен я пересдам.

– Дейрон, смотрю, ты на ногах? – раздался над головой самоуверенный голос с вальяжными нотками. – Когда ты вывалилась на полигон, не поверишь, я за тебя испугался. Но, очевидно, животворящие руки командира Эйсхарда творят чудеса?

– Пошел в бездну, Вернон! – выплюнула я.

Я смело встретила взгляд жучино-черных глаз, которые смотрели с насмешкой и намеком на секрет, доступный немногим: Эйсхард заявил на меня права в споре с Колояром и выиграл. Теперь Вернон подмечал то, чего не видели другие, а самое ужасное – за заботой эфора о своей подопечной он видел правду, которую мы с Тайлером старательно скрывали. Гадство! Но Колояр ничего не докажет!

Ронан вклинился между мной и Верноном и дохнул в его сторону дымом: пока легонько, предупреждая: не отойдешь – и следом за дымом появится огонь.

– А вот и наш огнедышащий дракон! – усмехнулся Колояр, маскирую язвительностью зависть. – А где девочка-цветочек? Боится, что ты опалишь ее лепестки?

Рон потемнел лицом: Вернон, сам того не зная, надавил на больную мозоль. Пропасть между Ронаном и Веелой с каждым днем будет становиться все глубже.

– Иди отсюда, извращенец! – прошипела я. – Или мне сказать Эйсхарду, что ты…

Я понизила голос:

– Нарываешься?

Колояр растянул губы в ухмылке, которая должна была изображать его презрение к угрозам.

– Может, Эйсхард не так