– Да уж. Кстати ребята передавали благодарность тебе, что не подвел и не врал им про опасность. Не мучились они и врагов с собой забрали.

– Победим – будет возможность им честь отдать. Проиграем – завидовать им будем.

Тем не менее, я расстроился, хорошие были ребятки. Вообще, по большому счету, этот мир был лучше нашего. Народ может и наивнее, но честнее. Меньше было «гнилой интеллигенции», которая, сидя по домам, хаяла все, что ее окружает, при этом ничего для улучшения не делая и, в случае сложностей, не бегая за подачками от столь ненавидимого им государства. И хорошо, что основных проблем, которые были в нашем Средневековье, у них тоже не было. Города были чистые, вода подавалась в дома при помощи синей магии, мусор утилизировался, потом сжигался специальными желтыми, состоявшими на государевой службе. Правда, и пенсий никаких у народа не было. Только у чиновников, служащих во дворце, солдат и полицейских. Но, с другой стороны, детей в семьях обычно было много, а институт семьи развит хорошо. Стариков не бросали. Зачастую, даже в бедных кварталах, если случался одинокий старик, соседи считали зазорным, что он голодает, и подкармливали его, часто отрывая от себя. И страшно обидно мне стало за них. Какие-то паучьи уроды, чтобы получить нескончаемый запас пищи, готовы были разрушить это уникальную конгломерацию. Только через мой труп! А это, при существующем положении дел, становилось для них вожделенной мечтой. И проблемой.

С такими мыслями поднялся к себе. Зита и Гита, по началу начавшие щебетать, быстро поняли, что я не в настроении. Сначала ходили вокруг серыми мышками, потом пристроились рядом, прижались. И я ощутил два робких голубеньких язычка, которые потянулись ко мне, к моей ауре с желанием поддержать, подпитать. Потом к ним подсоединились и другие. То ли они им сказали, то ли сами почувствовали. В какой-то момент почувствовал три тонюсеньких язычка от звездочек в животах мам. И эта поддержка была самой мощной.

Ну, все, хватит канючить! Я рывком вошел в медитацию. Лизнув благодарно поддержавшие меня язычки, я раскрутил свое нутро до сумасшедшей скорости и выбросил конец получившейся воронки наверх. Мощно вошел в эргрегор, не по выделенному им каналу, а сам. Более того, невероятным усилием, я запустил внутрь этой трубы свой, ставший уже огромным, шар. И все больше в этой воронке появлялось вспышек багровой ярости. Я искал ответы. Кто такие пауки? Почему они всё ненавидят? Почему они такие чужие? Я залез в высшие сферы и потребовал самых мощных заклинаний по всем доступным мне видам магии. Именно потребовал, по праву того, кто встал на пути этой коричневой заразы. И я получил их. И ответы на кое-какие вопросы тоже получил. Оказывается, до того, как стали приходить такие, как я, в этот мир и были заброшены первые пауки. Откуда? Эргрегор не знал. Но они были чужды этому миру, чужды по своей сути. И магия у них была совершенно чуждая, эргрегору неизвестная. Он поделился со мной всем опытом, который набрал за долгие века борьбы, а также яростью к тем из людей, которые помогли паукам, во имя спасения собственной жизни, создать некий симбиоз, позволяющий превращать людей в пищевую биомассу. И еще я понял, что не все можно сделать при помощи магии, многое придется делать лично. Ручками, так сказать.

Я вернулся. Уже вечерело. В углу, сжавшись, как воробышки, сидели Зита и Гита и смотрели на меня с первобытным ужасом.

– Кто ты, Хозяин? Ты покрылся черно-серо-багровыми всполохами, а твои глаза горели черным огнем. Сначала мы просто не могли пошевелиться, потом смогли отползти.

– Не бойтесь, девочки. Просто я понял, как ненавижу тех, кто хочет причинить вам всем зло.

– Ты два дня так сидел.

– Плохо. Я пропустил приглашение в Университет.

– Не думаем, что там что-то происходило. Мы связались с Нашими в башне. Они сказали, что по мировому пространству были такие возмущения и встряски, что вряд ли хоть один волшебник мог даже ходить.

– Не бойтесь. Все прошло. Я знаю, что мне делать.

– Мы любим тебя, – пропищало из угла. – И… если бы не Сестры из башни и не Брат, мы бы, наверное, умерли от страха.

Только тут я обратил внимание, что их обеих оплетает Хлыст, как бы защищая.

– Спасибо, Старик. Я перестал себя на какой-то момент контролировать.

– Не за что, – ворчливо ответил он. – Ты уж, пожалуйста, предупреждай в следующий раз.

– Прости.

Я встал. Тело было полно энергией, можно было просто летать. И тут я понял, что действительно могу взлететь. Не потому, что я стал легким, просто магия воздуха позволяла закрутить очень хитрую воронку. Воздух под ногами как бы становился плотным, и на нем можно было стоять. Да и перемещать этот твердый островок тоже можно было, правда, не быстро. Я немедленно это попробовал. Глаза моих воробышков, как я стал называть Гито-Зиту, просто округлились. Они-то, как Голубые, все видели.

– Хозяин, ты Великий! О таком мы только слышали, да и то считали, что это сказки.

– Хозяин, посмотри на себя, – это уже башня сказала.

Я глянул и увидел совершенно невероятных размеров шар, в основе которого было серое вещество. Из него, от переизбытка энергии, то и дело били разноцветные молнии.

Ну, что ж, надо этим с кем-нибудь поделиться. Я расплел с воробышков Хлыст и сгреб их обеих. Халаты тут же слетели на пол, я бросил их на кровать и стал, как зверь, входить в них. Во мне начинала закипать багровая ярость. Щелка-попка-щелка-попка. Они были как тряпичные куколки, а в глазах их плескался ужас. Я вошел в раж и вдруг почувствовал какой-то укус сзади. Или удар, я так и не понял. Ярость мгновенно съежилась и исчезла. Я оглянулся и увидел, что это Хлыст. Наверное, в первый раз за свою долгую жизнь, он сумел ударить кого-то, не находясь в чьей-то руке. Уж больно концентрировано было поле.

– Это я тебя ударил, ты бы их убил в таком состоянии! Можешь меня теперь убить, я достаточно пожил.

Он дико рисковал. В том состоянии, в котором я был – я просто разорвал бы его в клочки. Но, как говориться, дух на один метр шел впереди Воина.

Я сел и обхватил голову руками.

– Спасибо, Старик! Ты второй раз за один час спас меня и Сестер.

Я поднял глаза на Зиту