– Патронов у нас вдосталь или прикупить надобно?

– Сам куплю, – отмахнулся Архипыч. – Ты это, Егор Матвеич, про нас с Марфушей не сказывай никому. Не надобно ей славы дурной.

– Покоен будь, – отмахнулся Егор. – То только ваши дела. А по мне так и слава богу, что сладилось. Не дети, сами знаете, чего хотите.

– Благодарствуй, Егор Матвеич, – кивнул казак, подливая ему молока и подвигая поближе блюдо с булочками.

– Значит так. Ты теперь Никиту предупреди, а после за патронами езжай. А я подумаю, что нам еще с собой надобно будет, – принялся ставить Егор задачу.

– Добре, все сполню, – коротко кивнул казак.

– Надо будет еще бумаги с собой в пачках прихватить, – вспомнил парень.

– Ты чего смурной такой, барич? – вдруг спросил Архипыч, глядя ему в глаза.

– Да дядя задачку задал такую, что хоть застрелись. Вот и думаю, как лучше дело сладить, – коротко поведал Егор.

– Управишься. Ты парень умный, на всякие уловки горазд. А шибко надобно станет, зови, чем смогу, подмогну, – развел Архипыч руками, всем своим видом показывая, что помочь он может только кулаком или пулей.

* * *

До Петербурга они доехали быстро и без приключений. Уже в доме дяди, Егор, приведя себя в порядок с дороги, потребовал предоставить ему свежие донесения с театра военных действий и засел изучать их, чтобы иметь хоть какое-то представление о текущих делах на фронте. Как оказалось, дядино начальство, едва узнав, что парень в столице, в мудрости своей назначило встречу с прессой через день после приезда.

Такая спешка Егора крепко насторожила. Уж слишком все складывалось не просто. Второпях. А самое главное, он никак не мог понять, почему в таком простом деле требуется именно его участие. Помня, что здоровая паранойя в разумных дозах значительно продлевает жизнь, парень принялся готовиться буквально ко всему. От каверзных вопросов до выстрела из-за угла. Ну не верилось ему, что в столь серьезной конторе не нашлось ни одного человека, имеющего хорошо подвешенный язык и умеющего быстро соображать.

Ведь дядина контора, ни много ни мало, это дипломатический отдел, а в подобных заведениях, дураков не держат. Впрочем, если вспомнить, что в этом времени на службу чаще всего брали по протекции, то, как говорится, возможны варианты. Особенно с учетом того момента, что все попытки общения с прессой случались у обычных чиновников. У настоящих дипломатов своих дел хватает. В общем, подогревая себе мозги подобными размышлениями, Егор едва не довел себя до нервного срыва и успокоился, только выпустив пар на тренировке.

В назначенный день он уже почти привычно поднялся на помост, устроенный в манеже, и, усевшись за столик, откашлялся, привлекая внимание собравшихся.

– Господа, рад вас всех видеть снова, – произнес парень, дождавшись тишины. – Как мне сказали, у вас возникло к Департаменту внешних сношений много вопросов. Я попробую на них ответить. Но прежде я позволю себе напомнить вам правила, по которым будет проходить наша беседа. Перед тем, как задать свой вопрос, я прошу вас называть вашу газету и оглашать имя. Впрочем, я думаю те, кто уже общался со мной в прошлый раз, прекрасно это помнит.

– А кто уполномочил вас отвечать на наши вопросы? – тут же раздалось из зала.

– И так, первый вопрос, господа, – проигнорировав выкрик, предложил Егор.

– «Ведомости»… – поднялся крепкий мужчина средних лет. – Что вам известно о положении на фронте?

– Только то, что военные сообщают в своих депешах, – пожал парень плечами.

– Значит, истинного положения вещей вы не знаете? – не унимался все тот же репортер.

– Помилуйте, откуда, – развел парень руками. – Для подобного знания нужно самому быть в войсках. Впрочем, не доверять нашим офицерам у меня нет никаких причин. Это дворяне и люди чести. Или кто-то скажет, что это не так? – обвел он аудиторию вопросительным взглядом.

– Соблазн велик, а человек есмь сосуд греховный, – ответил ему репортер цитатой из Писания.

– Бесспорно. Но в таком разе, получается, что наше командование смеет обманывать самого императора. Помазанника Божия. Вы готовы повторить это им в лицо? – хмыкнул Егор, глядя репортеру в глаза. – Думаю, для подобных утверждений требуются весомые доказательства, а не просто чьи-то измышления. Не находите?

– И все-таки, кто уполномочил вас говорить с нами? – повторил репортер чужой вопрос, явно растерявшись от предыдущего ответа.

– Департамент внешних сношений, – пожал парень плечами.

– Хотите сказать, что вас взяли туда на службу, – не унимался представитель ведомостей.

– Господь с вами, сударь, – отмахнулся парень. – Для этого мне еще возраста подходящего нет. Просто помня, что в прошлый раз у меня получилось разойтись с вашим братом миром, меня попросили оказать сей службе услугу. Что я старательно и делаю. Уж простите, как получается, – с улыбкой пожал Егор плечами.

– Выходит, данная служба настолько не уважает прессу, что использует для подобной встречи обычного недоросля? – подскочил дородный, богато одетый мужчина с крупным перстнем на среднем пальце правой руки.

– Вы забыли представиться, сударь, – спокойно напомнил Егор.

– «Петербургский вестник», – с вызовом ответил толстяк.

– Вы, сударь, торопитесь с выводами, – кивнув, вздохнул парень, готовясь к долгому спору и, возможно, даже скандалу. – Не имей сей департамент к вам никакого уважения, он бы и затевать всю эту историю не стал. Не будем забывать, что сейчас идут боевые действия и каждый чиновник, обязан быть на своем месте, чтобы исполнять ту службу, которая на него возложена. Ну, нет у них в реестре должности для подобной встречи. Я вам больше скажу, ее даже при дворе его величества не имеется. Так к чему напраслину всякую выдумывать?

– «Вечерний вестник», – поднялся еще один репортер. – Как вы думаете, у Департамента внешних сношений имеются данные с мест боевых действий?

– Без сомнения.

– Тогда почему они не желают их обнародовать? – тут же последовал вопрос.

– Думаю потому, что боевые действия еще идут, и обнародовать их можно будет в том случае, когда на поле боя что-то серьезно изменится. В этом случае, то донесение уже устареет, и противник не сможет использовать его в своих целях. Ведь именно чем-то подобным занимается разведка?

– Ловко, – удивленно хмыкнул репортер, усаживаясь на место.

– Ерунда! – вдруг вскочил какой-то тощий вертлявый тип. – Просто власть предержащие скрывают, что на фронте армия несет огромные потери, и хочет любым путем это скрыть! – завопил он, фанатично блестя глазами. – Свобода слова для них пустой звук!

– Глупость сказать изволите, сударь, – фыркнул Егор. – Скрыть подобные вещи не получится, как ни старайся. Так или иначе, но рядовые солдаты все равно продолжат писать письма родным, и кто-то