Мы прошли в круглую комнату. Что про неё сказать? Если поставить металлический стол, можно проводить операцию. Создавалось ощущение стерильности.

В моём распоряжении имелся лишь один след — Романов упомянул, что дары появились четырнадцать тысяч лет назад.

Я взял несколько сочинений, компиляции по исследованиям о происхождении даров.

Мы уселись за стол и под пристальным взглядом абсолюта принялись искать что-то… какую-то зацепку.

Очередная книга показалась мне очень интересной. Там автор позволял себе отступления и пространные рассуждения о том, «а что, если бы даров не было», и на самом деле бил почти в цель. Он размышлял о трех основных теориях происхождения человека. Сам исследователь тяготел к божественной, аргументируя выводом местного Кунина, что вероятность зарождения жизни равна десять в степени минус тысяча, то есть нулю, проще говоря.

Он предполагал четыре основных допущения. Первое, если дар — это последствие эволюции, то, возможно, были хищники, с которыми мы не справлялись своими силами.

Второе, дар может быть последствием научно технического прогресса. Люди вывели мозг на такой уровень, что благодаря технологиях овладели силами стихий, но потом был крах цивилизации, от которой не осталось и следов, только гены одаренных.

Третье предположение гласило, что дар — частичка божественной энергии. Возможность воздействовать на реальность. Однажды в процессе эволюции начнут выкристаллизовываться «зачатки бога» — одарённые настолько сильно меняющие реальность своей волей, что это будет сравнимо с библейскими чудесами. Была забавная приписка: «Теория несостоятельна, ведь сейчас мы с помощью технологий можем повторить любое из тех чудес».

В самокритике ему не откажешь.

Интересное было дальше. В его мыслях про судьбы мира. Согласно теории «усиления одаренных» начнутся рождаться дети трехстихийники и четырехстихийники. Первых пока за всю историю было пара штук, и это являлось исключением, подтверждающим правило, что таких людей не бывает. Прожили они, кстати, крайне недолго, не выдерживает тело и психика таких нагрузок. А одаренных четырьмя силами и вовсе не было никогда.

Так вот ученный боялся, что однажды родится одаренный способный уничтожить мир.

Быть может, этого боялся и Романов? Ну а что? Если, например, кто-то в подземных лабораториях годами занимался селекцией одаренных, вспоминается Макаровская тюрьма. Скажем, за пару веков можно, и вправду, вырастить чудовищ. А теперь еще и генные технологии появились, если научатся даровой селекции, то миру стоять недолго.

За примером далеко ходить не надо. Если бы мой покойный братец Павел Синицин дорос до ранца абсолют, он бы таких дел мог натворить.

Прочитанное вгоняло в тоску и не дало никаких конкретных подсказок. Вся надежда была на Романовых. Может, они раздобудут информацию.

Возможность посмотреть, кто посещал секцию и какие книги брал я тоже себе выбил, поэтому, открыв журнал не удивился, увидев, что недавно тут был сам правитель, так же нашел в нём фамилию Византиских. Пару раз за последние тридцать лет посещали. Я пролистал всю сотню лет и заметил, что книги иногда выносили и не заносили обратно. Причем, случилось это сразу после смены династии Романовых.

Есть над чем подумать.

А ещё сдаётся мне, это не все. Есть где-то самое секретно-конфетное хранилище.

Эх, ладно, и туда однажды свои лапки запущу.

* * *

Я решил на всякий случай курировать встречу Романова и Византийского. Кто-его знает, что за фортель решит выкинуть старый хрыч. Лучше, если Костя будет знать, что его страхует тот, кто разваливает кабины пророков. Так меньше шанс, что он разволнуется и ляпнет какую-то глупость.

Сам патриарх рода явился. Приехал один, без охраны, что вообще нонсенс. Как будто специально меня искушает в плен его взять и всю информацию выбить.

Я бы, может, и рискнул, если бы не элементарная техника безопасности, прежде чем совать палку в улей, надо хоть немного изучить, что там за пчелы живут и дают ли они мёд или только звиздюлей.

Семеон Византийский был опасным даже на вид. Обманчиво доброе лицо, поразительно точные движение уставшего от жизни старика. Ему было семьдесят пять.

Он чем-то неуловимо напоминал католического священника, который потом оказывается главным злодеем фильма и на равных дерется на мечах с героем.

Увидев его, я испугался, что он разглядит меня в невидимости. Не знаю, почему. Впервые такое. Хорошо, что сидел далеко, тщательно помылся, причем использовал тот же шампунь, что и Костя. Перестраховывался как мог, спасибо паранойе.

— Семеон Архонтович, благодарю, что так быстро откликнулись, — сказал Костя.

— Брось, Константин, я же говорил, мы с твоим братом были друзьями, — проникновенно заявил гость. — К тому же помогать новому поколению, это то немногое, на что мы, старики, еще способны.

Да. Хорошо, что я здесь. Иначе бы он просто сожрал Романова. Возможно, вместе со всем родом и активами.

— Мои сны… я… вы говорили, что, если будет что-то хоть намёк. Мне кажется, это уже не намек. Дар прорезается будто зубы, я не могу нормально спать и есть.

— Да, вижу, ты измотан, — сочувственно проговорил Византийский. — Не стоит так переживать. Мы пройдем по этому пути вместе.

— Только, прошу вас, не впутывайте в это мою сестру. Она всё, что у меня осталось.

— Не волнуйся, Костик. Расскажи подробнее, что ты видел во снах.

— Мир, он, — парень замялся, то ли от волнения, то ли забыл легенду. — Рушился. Все летело к чертям. Поразительно детальные картины. Огонь, плачущие дети! Я просыпаюсь в поту, или от того, что сжал зубы чуть ли не до хруста. Это страшно, проверять зубы после пробуждения и с облечением выдыхать, понимая, что они не раскрошились.

А парень неплохо отыгрывает. Решпект.

— Понимаю-понимаю, — покивал Византийский. — Можешь вспомнить детальнее? Может ты видел конкретные лица или места.

— Нет. Не уверен. Точнее. Я видел и лица и места, но все смешалось в кашу, а потом её размыло бодрствованием и краски поблёкли.

— Ты не должен бояться увиденного, Костя. Это всего лишь сны. Миру действительно грозит опасность, и немногие смогут спастись. Сейчас я попрошу тебя дать обет молчания. Все, что я скажу, останется только между нами.

Романов кивнул, а потом принес клятву на крови.

— Мы зовём их Ушедшие. Однажды они вернутся и лишь примкнувшие к ним останутся в живых, а те, кто воспротивятся будут уничтожены. Твой брат избрал правильную сторону и всю жизнь работал, чтобы ваш род выжил. Надеюсь, ты поступишь так же, и нам не придется стать врагами, — тут он