Взгляд Вартимуса стал невероятно тяжёлым.

— Отказываю по обеим просьбам. По первой — ты получил зацепку, копай дальше. За результат заплатили немалую цену — трое бойцов серьёзно ранены, один из них в реанимации. Не спорю, три мёртвых инсектанта — неплохой итог. Но не за тем тебя посылали. Альсеиду выследи и казни! По второй — не перекладывай на меня свои задачи. Официальный запрос — это последнее средство. Если Глава Иггарды откажет мне, не избежать прямого конфликта Конгрегации и мэрии. Вопрос выйдет на уровень Сената и Триумвиров. Политические издержки на ровном месте. А если в институте нихрена нет? Конгрегации вовек не отмыться. Тебя что, учить элементарным вещам?

Я молча склонил голову, бросив все силы на контроль псиэма, — до Главы не должны дойти отголоски моего негодования. Хорошо, справлюсь сам!

— Всё понял, Sanctum superior. Разрешите идти?

— Иди. И без результатов не возвращайся.

Почему, подходя к двери, я будто уловил кривую усмешку на лице Вартимуса? Слишком уж показной была его жёсткость. Да и контраргументы по обоим пунктам нашлись бы веские. Откуда взялось чувство, что меня пытаются подтолкнуть к нестандартным решениям, не укладывающимся в рамки формальных приказов?

Об этом докладе и своих сомнениях я вспомнил спустя пятнадцать дней, наполненных бурной, но почти безуспешной деятельностью. Все наши с Вэрмом попытки самостоятельно подобраться к тайнам Института нейроисследований через кого-то ещё из его сотрудников не увенчались успехом. Они либо не шли на контакт, либо нихрена не знали. А действовать приходилось крайне осторожно, помня строжайший запрет Главы на утечку информации.

Всё это время мысли непрестанно возвращались к пропавшей альсеиде. Она ни разу не пыталась связаться со мной, а пара моих псиэм-запросов остались без ответа. Будто решила отказаться от сотрудничества. Хотя следы её деятельности мы находили. Во-первых, Вивьен Септимус была официально исключена из списков сотрудников, задействованных в проекте "Буддхи", и числилась ушедшей в отпуск. Во-вторых, мы обнаружили ещё двоих мертвых инсектантов в разных частях города, и каждый раз я улавливал на месте происшествия отчётливый след Вивы. Попытки её выследить были тщетны — альсеида будто научилась маскироваться даже от наших ищеек.

Но я знал, что при должной концентрации лично смогу её найти, — слишком тесно мы соприкоснулись. Будто псиэм-след девушки уже становился моей неотъемлемой частью.

Всё было удивительно. Много думал о том, что альсеида лишь ускользает. Не противостоит, но избегает. Даже не пыталась нанести ни одного удара. Она и со мной, и не со мной… Часто вспоминал взгляд красивых глаз, который одновременно и отталкивал меня, и умолял о большей близости. Ощущалась незримая пропасть. Будто её взламывало изнутри неведомое терзанье, но она боялась подпустить меня к своей тайне.

Как бы то ни было, понимал, что наша третья встреча станет решающей. Я полностью замкнулся в себе, достигая невероятной концентрации, в которую был "встроен" только Арах и никто более. Ограничил все контакты, способные "расплескать" эмоции. Пятнадцать дней воздержания едва не свели с ума. Я настраивался на поединок, возможно, главный в жизни. Был готов умереть. Но вовсе не собирался этого делать.

Настала ночь, когда я почувствовал, что близок к пику своей силы.

Никому ничего не сказав, вышел на улицы Иггарды в привычном режиме одиночной охоты. Чувствовал, что готов уловить след Вивы лучше любой ищейки. Ноги сами потащили меня на крышу одного из зданий на проспекте Нейронауки — напротив злополучного института, где работала моя альсеида. Вспомнив способ, которым она воспользовалась, чтобы скрыться во второй раз, я сконцентрировал волю на поиске свободно парящей над городом вуали. Призвал её, уловив дуновение нужного ветра. Вскоре бледно мерцающая ловчая сеть гигантского паука понесла меня над широким проспектом. Ночной воздух пьянил, раскинувшееся внизу псиэм-море играло разноцветными волнами. Я знал, что почувствую нужный след. Что-то своё.

Ничем не примечательный дешёвый отель на улице Джованни Скиапарелли — вот куда меня повлекло напряжение той самой псиэм-струны. Голые серые стены, неброско мерцающая вывеска "Oblivio"[11]. Да уж, интересные декорации для судьбоносной встречи.

Соскочив с вуали на крыше отеля, я поискал глазами технический вход. Недолго думая, издалека снёс кодовый замок выстрелом из "Очистителя", переключив пистолет на обойму бронебойных. Время деликатности прошло.

Войдя внутрь и спустившись с технического на последний из жилых этажей, я, не таясь, широким шагом пошёл по коридору, пытаясь точно определить источник псиэм-следа. Попадающиеся редкие постояльцы в страхе шарахались от типа в чёрной лорике с закрытым шлемом и пистолетом в руке.

Плевать на всех! Пусть передохнут в своих убогих номерах.

Вива была ниже на пять этажей.

Я перевёл псиэм в режим тотальной доминации. Почувствовал, как то же самое сделал Арах. При такой концентрации нашей слитной воли любая альсеида слабее пятнадцати лир быстро падала в моём присутствии в глубокий обморок. Тем, кто посильнее тоже приходилось несладко при приближении. А уж если пропускали атакующую волну…

Быстро сбежав по лестнице, я направился к ресторану с обзорным видом на озеро, что лежало по другую сторону улицы. Вива явно была в зале.

Выплеснул псиэм-приказ:

"Службе безопасности отеля эвакуировать всех из ресторана на двадцать первом этаже! Работает Конгрегация очищения!"

Потом вошёл туда, ища глазами цель.

Она, конечно же, давно почуяла моё приближение. Но не думала уходить, сидя в одиночестве за столиком у панорамного окна и глядя вниз.

Посетители смотрели на меня недоумённо и испуганно. Вбежали крепкие ребята в чёрных костюмах. Подгоняемые ими люди потянулись к выходу. Один охранник направился к Виве, но я послал адресное предостережение. Модуль парня уловил сигнал, он поспешно отступил.

— У вас свободно? — спросил я, подойдя к столику и попытавшись сделать так, чтобы голос звучал расслабленно. При такой концентрации воли всё равно получилось сухо.

— Только для вас, — отозвалась она, глянув в прорезь моего шлема.

Казалось, её слегка испугали увиденные глаза, горящие чёрным огнём Доминантного причастия. С моей тёмной стороной Вива ещё не встречалась.

Притронувшись к её псиэму, я убедился, что он балансирует на грани атакующего строя, но не пересекает эту опасную черту. Спрятал "Очиститель" и приказал шлему стать капюшоном, открыв лицо.

— Что ж… Это я!

— Ты похудел, — сказала Вива.

Усмехнувшись, я присел за столик, не теряя концентрации.

— А ты похорошела.

Её огромные глаза вновь жадно вгляделись в мои.

— Что ты со мной сделал? Почему я всё время думаю о тебе?

— Хотел задать тот же вопрос. И заодно спросить, почему пропала и продолжила убивать?

— Это были те, кто меня вычислил и