Моховик угодил ему четко в загривок, что заставило гиганта отшатнуться в сторону и упасть на одно колено.

– Ну что, отморозок! Иди сюда! Это ведь я тебе нужна!

Монстру был отдан четкий приказ уничтожить всех, поэтому на кого нападать, ему было все равно. Но, очевидно, удар по спине и призывы безумной пиратки привлекли его внимание. Он поднялся как ни в чем не бывало и двинулся в сторону Валькирии.

– Валите отсюда к хренам все! – крикнула она.

– Тесс, не дури! – ответил Майки. Но пиратка тут же одернула его.

– Я сказала, валите на хрен! Не то следующий моховик полетит в вас! Кэп, уведи их! Это мой бой!

Капитан понимал ее. Он будто почувствовал сейчас то, что творилось у нее внутри. Его эмпатия, очевидно, работала еще сильнее, чем он предполагал. И сейчас он разрывался между двумя решениями: выполнить просьбу своей подруги, о которой, несмотря на ярость в ее голосе, она буквально молила, но бросить ее на произвол судьбы, или помочь ей справиться с этим монстром, некогда бывшим ее родным братом. Рэй, вопреки всей своей эмпатии, склонялся сейчас ко второму варианту и бросился на помощь Тесс. Гигант, несмотря на свои габариты, среагировал молниеносно. Он ударил Алекса обратной стороной руки, отчего Рэй отлетел на несколько метров в сторону и проехался по полу на спине. К нему тут же подбежала Джина.

– Лекс, ты как?

– Черт, вроде норм, спасибо скафандру. – Пытаясь подняться, он еще раз взглянул на Тесс.

Их взгляды встретились.

«Уйдите! Уйдите прочь! Все!» – голос Валькирии словно прозвучал в голове Рэя.

– Вон! – истерично крикнула она. И тут же отпрыгнула в сторону, потому что там, где она стояла только что, со свистом пролетел огромный кулак Леонарда, размером с голову Тесс.

Она не хотела, чтобы кто-то еще был сейчас здесь. Это был ее бой, и никто не имел права вмешиваться.

– Майк! Сэм! Живо уводите Аттерсона! – скомандовал Рэй. – Джи, уходим отсюда!

Он при поддержке Джины поднялся на ноги, и экипаж бросился к выходу. Почему-то капитану действительно показалось, что так будет лучше. Какой бы абсурдной не казалась эта мысль.

– Ну что, теперь только ты и я… брат, – произнесла Валькирия, еще раз отскочив, уворачиваясь от очередного удара гиганта.

Леонард бросился прямо на Тесс, намереваясь просто сбить ее своей массой. Она отпрыгнула назад, сделав эффектное колесо через голову.

У нее в руке был автомат, отобранный у охранника, но что-то мешало ей вот так вот пустить его в ход. Что это? Совесть? Родственная связь с этим монстром, что пытался разделаться с ней? Те несколько воспоминаний из глубокого детства, что еще не стерло время?

Сам же монстр, как было видно, не испытывал ни злости, ни агрессии. Он, словно машина, выполнял поставленную перед ним задачу.

Валькирию же, наоборот, захлестывали эмоции. Ненависть ко всем, кто имел отношение к созданию этого чудовища. Ненависть к собственному брату, за то что позволил сотворить с собой такое. Жалость? Это чувство ей было незнакомо. С другой стороны, осознание того, что перед ней сейчас ее собственный брат, мешало мыслить трезво и грамотно оценивать ситуацию. Пока она лишь носилась по всему залу, уворачиваясь от ударов гиганта.

«Черт, дура, возьми себя в руки, – пыталась внушить она сама себе. – Это больше не твой брат!»

Тесс запрыгнула на один из саркофагов и тут же перепрыгнула на соседний, когда Леонард на полной скорости налетел на него. Многокилограммовая конструкция тут же рухнула на него, повалив на пол. Почему-то Валькирии показалось, что его это не остановит. И она оказалась права. Леонард с легкостью скинул с себя массивное устройство и через пару секунд был уже на ногах. Он еще раз осмотрел комнату, выискивая своего противника. Валькирия стояла на механической установке, служащей для сборки воедино отдельных частей гиперпривода. Она представляла собой устройство с длинной конвейерной лентой и находящимися по бокам механическими лапами.

Как только Леонард повернулся в ее сторону, Валькирия прыгнула на него, попытавшись сбить с ног. Леонард с легкостью пушинки поймал немаленькую девушку и с ревом отбросил ее в сторону. Валькирия упала на пол и прокатилась по нему, несколько раз перекувырнувшись. Автомат же отлетел в сторону. К счастью, монстр не обратил на него никакого внимания и снова двинулся на своего противника, желая добить свою жертву.

Тесс за эти пару секунд немного оправилась от падения и продолжала бороться сама с собой.

«Прекрати, долбаная стерва, да что с тобой такое? От Леонарда не осталось ничего, пустая оболочка, отдельные черты лица! В нем нет больше ничего человеческого! Они убили его, Тесс! Его больше нет! Единственное, чем ты можешь ему помочь – убить его, избавить от этих страданий!»

Валькирия вскочила на ноги и бросилась монстру навстречу. Приблизившись к нему, она присела и сделала подкат. Выглядящий неповоротливым гигант оказался проворней пиратки. Он сделал шаг в сторону, и Тесс прокатилась мимо. Оказавшись у нее за спиной, Леонард схватил ее одной рукой за шкирку и поднял вверх, как беспомощного зверька. Он внимательно и изучающе посмотрел на нее. Она пыталась сопротивляться, но ее попытки ударов не наносили монстру никакого вреда.

Валькирия вдруг заметила, что он не просто смотрит на нее механическим взглядом. Это был не взгляд робота, который фотоэлементами снимает данные об окружающем пространстве. Это был осмысленный, анализирующий взгляд живого человека.

– Тесс, – неожиданно низким хриплым нечеловеческим голосом с каким-то металлическим отзвуком произнес Леонард.

У Валькирии округлились глаза, она безвольно повисла в руке гиганта, не понимая, что происходит.

«Что это, мать твою, сейчас было?» – промелькнула мысль. Он узнал ее? Какие-то забитые в глубину мозга отголоски памяти дали о себе знать? В нем еще что-то осталось от человека?

– Тесс, – повторил гигант и швырнул Валькирию в сторону. Она снова рухнула на пол, на этот раз ударившись спиной.

Скафандр, конечно, неплохо амортизировал такие удары, но броски Леонарда были слишком сильными, и от очередного удара спиной Валькирию скрутила дикая боль, от чего она изогнулась и закричала.

«Заканчивай с этим, идиотка! Ты все эти годы тешила себя какими-то надеждами о существовании какого-то брата! Цеплялась за последнюю ниточку, хоть как-то связывающую тебя с чем-то простым, обычным, человеческим. А был ли этот брат на самом деле? Ты никогда не знала своих родителей и даже не знаешь,