– Дуррути его фамилия… И они стали говорить с фашистом?

– Ну, вы меня просто удивляете, мистер Гринвуд. У меня что, на лбу написано, что я член НСДАП? Вполне могу быть бывшим троцкистом.

– Почему именно троцкистом?

– Ну не сталинистом же! Мы же в Испании, здесь эти фокусы пока не проходят.

Они подошли к таверне и заглянули в открытую дверь.

– Есть кто живой?! – выдал Ицкович старательно, а главное при свидетелях, заученную фразу.

– Сеньоры желают что-нибудь выпить? – Из жарких сумерек, сплотившихся в глубине помещения, навстречу гостям вышел высокий тощий, как жердь, старик с седыми усами щеточкой.

– Вино, – сказал по-испански Степан. – Белый. Кушать. Ветчина… э…

– Колбаса, – предположил Ицкович.

– Да, – кивнул Степан. – Колбаса и… как его… да! Сыр.

– Овощи и фрукты, – с радостной улыбкой полного идиота сообщил Ицкович и, закурив, уселся, наконец, за стол.

– Сейчас все будет, господа, – чуть улыбнулся старик, вполне оценивший лингвистический подвиг ранних посетителей. – У меня есть все, что вам нужно.

У него действительно оказалось все, что им было сейчас нужно, кроме душа, разумеется, свежего белья и койки. Впрочем, койка вполне могла обнаружиться где-нибудь наверху, но Олег предпочитал по возможности спать дома.

– Ты не знаешь, – спросил он, благодарно кивнув хозяину таверны, принесшему им вина, – каков статус черноморских проливов?

– Ты что, газеты не читаешь? – удивился вопросу Степан. – В Монтре с июня месяца конференция работает. Именно по статусу проливов.

– Что, серьезно? – спросил Олег, выпивший едва ли не залпом стакан прохладного белого вина.

– Вполне, – Степан покрутил головой, но тоже сделал несколько жадных глотков, прежде чем развил свой ответ. – Сейчас статус проливов регулируется положениями, принятыми на Лозаннской конференции еще в начале двадцатых годов. У Турции по этим соглашениям нет никаких прав, но сейчас ситуация вроде бы меняется, и я думаю, у СССР будет право проводить через проливы и военные транспорты, и корабли сопровождения. Вот только как бы не влететь в конфликт с Италией. У дуче вполне современный и неплохо обученный флот. Против нас, британцев, разумеется, не потянет, но против РККФ – вполне.

– Не полезут они… – отмахнулся Олег, хорошо представлявший теперь, на что способны, а на что – нет, итальянцы. – …из-за угла нагадить… Это пожалуйста. Диверсантов послать могут, как, собственно, и поступали. Торпеду с подлодки пустить под видом испанских националистов или попытаться досмотреть одиночный транспорт – это да. Но в открытую не полезут. Им последствий войны с Эфиопией за глаза и за уши хватает. Значит, наши могут свободно возить войска, – он нарочито использовал местоимение «наши», но и то правда, советские ему все же не чужие. – И никакое эмбарго им в этом случае не указ. Прямое вмешательство по просьбе законного правительства.

– Так-то оно так, – Степан тоже закурил и, допив вино, разлил по новой. – Но и в прошлый раз правительство было законное, что не препятствовало французам и англичанам провести в Лиге Наций решение о невмешательстве. Фактически – эмбарго. Но и наших, в смысле, красных, это тоже не сильно остановило, как возили оружие и советников, так и продолжали.

– Слушай, – усмехнулся вдруг Олег, вспомнив вчерашнюю встречу в Мартореле. – Ты как насчет – трахнуть интересную женщину?

– Э?.. – Степана предложение Ицковича явно застало врасплох. – Какую женщину?

– Долорес Ибаррури, – давясь смехом, ответил Олег и продолжил: – Вчера познакомили с пламенной… Как ее там? Пассионарией, что ли? Так вот, тетка конечно же в теле и не так чтобы молода – сороковник явно стукнул, но, учитывая «энергетику», вполне приличная партия… на одну ночь. Не сказать, что двое детей…

– Пошел ты! – опомнившись, облегченно рассмеялся Матвеев. – Не серьезный вы человек, господин Шаунбург. – Вам такое счастье выпало: с самим товарищем Сталиным в одно время проживаете, а вы… – он притворно махнул рукой, стараясь не смотреть на едва сдерживающего рвущийся наружу смех Ицковича.

– Вы должны, товарищ, не есть, не пить, а денно и нощно трудиться на благо советского народа! – он воровато оглянулся, не слушает ли их кто, и добавил: – А вы что делаете?! Почему до сих пор в Москву не отправлены чертежи лучшего в мире танка? А?

– А ты знаешь, какой из них лучший? – Олег все-таки сдержался и не заржал. – А как устроен «калаш» знаешь?

– А ты?

– Я знаю МИ-6, но не подробно, разумеется, да и все равно нельзя. И не потянут, и вопросы лишние возникнуть могут. Так что будем продолжать… любить любимых женщин, пить хорошее вино, – он поднял перед собой стакан с вином. – Прозит! И делать, что можно в предоставленных нам обстоятельствах.

– Прозит! – улыбнулся ему Степан и отпил из стакана. – А ведь неплохо у нас выходит, как полагаешь?

Примечания

1

Снайперская винтовка Драгунова.

2

Армия обороны Израиля (ивр. Цва ха-хаганк ле-Йисраэль, сокращённо Цахаль или ЦАХАЛ) – армия Государства Израиль.

3

Стихи Г. Остера.

4

Дальнейшее описание изготовления мощного СВУ направленного действия, по причинам этического свойства, не имеет ничего общего с действительностью. Поэтому, как говорят наши американские друзья: «Не пытайтесь повторить это дома».

5

На улице Данте, если верить фильму Михаила Ромма (1956), произошло убийство. Однако Матвеев, смутно помнящий молодого и красивого Михаила Козакова, почти такого же молодого и красивого, как в «Человеке-амфибии», совсем не помнит черно-белый фильм, несколько раз виденный им по телевизору в детские годы.

6

Звание сотрудников НКВД – примерно соответствует армейскому званию майор.

7

Мадам, вы сдаете комнату? А за какую цену? С водой? А центральное отопление у вас есть? Вот как? Прекрасно. Большое спасибо, мадам! (фр.)

8

Дежурное блюдо (фр.).

9

Полкружки светлого (фр.).

10

Рагу из мяса или дичи с бобами, приготовленное в горшочке (фр.).

11

Собачья погода (фр.).

12

Коньяк с водой (фр.).

13

Кофе с молоком (фр.).

14