Осмотрелась только после этого — и тут же взгляд наткнулся на Лену, сидящую над бледным Мишей неподалёку от неё.

Лена что-то говорила, но мозг будто встал на паузу и отказывался осмыслять слова. Речь просто сливалась в однообразный шум — совершенно бестолковый, как хрип радио, не настроившегося на волну.

Взгляд сам собой зашарил дальше — нервно, будто рыскающий зверь. Раз! — Илья. Возится над лежащим на земле лицом вниз Олегом. Что делает, не ясно — то ли связывает, то ли перевязывает, то ли вообще за задницу щупает.

Два! — новенькая, Марина. Эта просто валяется в траве, раскинув руки. Три! — Мэй. Она там же, где и была — на крыше. Четыре! — дохлый зомби.

Фьюх, ребята справились.

Мгновенно стало легче, пальцы сами собой расслабились — и кинжал вывалился в траву. Юля снова развернулась к Лене — и сквозь туман в голове наконец-то сумел пробиться смысл её слов:

— Юля! Ты как⁈

Юля встряхнулась и кое-как выдавила:

— Н-нормально я.

И только сейчас осознала, что во рту пересохло. Язык еле ворочался, сил не было, в горле стоял комок — так что слова прозвучали очень глухо.

— Что?

Девушка сглотнула, провела сухим языком по сухим губам. Помогло это едва ли, но в этот раз она произнесла гораздо чётче:

— Я нормально, Лен. Как ребята?

— Потом, Юль. Тебя тошнит? Голова кружится?

Туман в голове был определённо. Головокружение — тоже. Так иногда бывает, когда зачитаешься и пару часов проваляешься на диване, а потом резко вскакиваешь — и привет.

Плюсом ещё — боль.

Юля пощупала лоб и нашла справа огромную шишку. Ещё чуть-чуть, и в висок бы прилетело. В общем, повезло, могло быть хуже.

— Не тошнит, вроде. Голова кружится.

Лена кивнула каким-то своим мыслям, спросила:

— Можешь помочь? Мне нужны эски на выносливость — тащи штук десять, чтобы наверняка. Ещё одну можешь сама съесть. Навык возьми — пожирание, он один остался. Воды побольше и мою сумку с настойками захвати. Справишься?

— Да.

На самом деле, Юля ответила бы также, даже если бы истекала кровью. А шишка и головокружение — ерунда.

— С-щас… Я быстро, Лен.

Поднялась Юля неуклюже, но быстро. Предварительно не забыла подобрать выпавший из руки кинжал и сунуть в ножны — совсем без оружия нельзя. А пока шла к дому, ей стало легче. От дяди Никиты и Александра Семёновича, бизнес-партнёра дяди Никиты и тоже бывшего военного, она про какие только травмы не наслушалась.

Раз она потеряла от удара в голову сознание — скорее всего, мозг ударился об стенку черепа. По крайней мере, это вроде бы так работает. А раз она может нормально ходить — более того, с каждым шагом ей будто становится легче, — раз её не тошнит, нет проблем с ориентацией в пространстве, значит, сотрясения мозга нет. Видимо, надо сказать спасибо Системе и прокачанной выносливости.

По ступенькам Юля уже уверенно взлетела, встряхнула рыжими кудрями, окончательно прогоняя из головы мерзкий туман — и дёрнула за ручку дверь, войдя внутрь.

В запасах она навела лютый бардак, зато быстро перебрала немногочисленные навыки и нашла нужный. Шустро отсчитала эссенции выносливости, одну сунув в рот. От сладости сморщилась — слишком приторно, просто ад диабетика.

На миг задержалась, увидев, как из под полатей выглянул сонный Умка. Буркнула беззлобно:

— Ну и где ты раньше был? Там, вообще-то, жопа.

Медвежонок удивлённо распахнул глаза, будто понял её, Юля фыркнула и рванула наружу.

Только сейчас поняла, что погода изменилась, пока она валялась без сознания. Жары как не бывало — небо затянуло тучами. Разве что, мерзкая духота никуда не делась, будто они сидят в огромном перегретом парнике.

Это она так долго была в отключке? Хотя, вряд ли. Тут рядом «белки» — горы с вечно заснеженными вершинами. Да та же Будачиха рядом совсем. Облака цепляются за них, так что погода может измениться очень быстро.

— Вот, — Юля передала Лене всё, что нужно. Внимательнее посмотрела на Мишу и похолодела — он выглядел совсем плохо. Бледный, с тёмными кругами под глазами. Сегодня свитера не было даже на нём, но даже в такую лютую жару он поверх футболки надел лёгкую рубашку.

Рубашка была распахнута, пуговиц не было — её просто разодрали. Весь низ футболки оказался оборван — и этот кусок валялся рядом и был насквозь пропитан кровью. Кровью был залит весь бок парня, ею пропитались штаны.

Безумно хотелось выдать какую-нибудь благоглупость типа «а он в порядке?», но Юля прикусила язык. На боку Миши белела заплатка из свёрнутой в множество слоёв марли, значит, Лена колдует над ним. Скорее всего, уже применила свою настойку от кровотечения.

Всё под контролем.

— Я заканчиваю, — Лена только подтвердила её мысли. — Возьми аптечку, помоги Илье обработать раны Олегу. Ему сильно досталось. И вот это возьми, — она сунула Юле две бутылочки из своей сумки. — Из первой выпейте все понемногу, это восстанавливает силы. Концентрат, специально на такой случай делала. Сразу говорю — вкус мерзкий. Вторая — кровоостанавливающее, для Олега. Просто полить на раны и бинтовать сверху.

— Угу, — Юля кивнула. — Зашивать будешь?

— Пока нет. Сначала перевяжемся, переберёмся все вместе в дом — а там уже посмотрим.

— Поняла.

Чтобы не терять время, Юля сразу глотнула настойку. О чём мгновенно пожалела — её чуть не вывернуло. Вкус был омерзительным, просто до невероятного горьким.

В детстве она не умела глотать таблетки, поэтому разжёвывала их. Как правило, это было не страшно — для детей их делали с приятными вкусами. Мятные, клубничные…

Но, однажды она сильно траванулась, и пришлось пить левомицетин. Ну, точнее — жевать и глотать. Вот он был примерно таким же омерзительным.

Выдохнув, Юля заставила себя сделать ещё два глотка — и ломанулась к Илье