Вроде бы все логично и выполнимо. Мы так и обсуждали с парнями. Но нужно внести коррективы для надежности. «Азиатов» оставим работать в машинах, пусть подают ящики, принимать и носить их в склад будут наши, из тех кто в курсе. Внутри склада должны работать только надежные парни. На первом этапе категорически нельзя рисковать, иначе все пойдет по тому сценарию, который был в моей реальности и мы будем заблокированы на складе. Снять охранников внутри склада необходимо абсолютно бесшумно. Потом будет тонкий момент, когда будем уничтожать охрану у машин. Главное, чтобы никто из наших «азиатов» не заорал от неожиданности и нас не выдал. «Азиатов» без Абдулло, которого не привлекают на разгрузку, будет шестеро, плюс три охранника у машин, а нас всего восемь. Трудно будет одновременно контролировать всех «азиатов» и уничтожать охрану. Но возможно. Потом, нужно будет очень быстро ввести «азиатов» в курс, вооружить, и снова контролировать все время по пути к воротам, чтобы никто не поднял шум и не предупредил часовых. Гемор, конечно, еще тот. Одна паршивая овца может все испортить. Ну да ладно, другого выхода нет, справимся.

— Коля, ты не спишь? — Слышу тихий шепот лейтенанта Самурова, который лежит рядом.

— Нет, — шепчу в ответ.

— Завтра будет тяжелый день, — чуть помедлив, говорит он.

— Нам бы его пережить, а дальше легче будет, — соглашаюсь с ним.

— Не боишься, что завтра для тебя все закончится? — Интересуется лейтенант — Ты-то, в свои девятнадцать, считай и жизни не видел. Не знаю, как командиры могли взвалить такую ношу на совсем молодого пацана.

— Да видел я Серега жизнь, — вдруг сам от себя не ожидая, говорю ему. — Видел такое, что тебе и присниться не может. По чесноку, если правильно считать, я тут самый старший из вас. А умирать мне не страшно, потому что я уже умирал. Скажу тебе по секрету, что за смертью может быть новая жизнь.

— Как это? — недоумевает Самуров. Приподымаясь на локте, он смотрит на меня.

— Не объяснить. — Вздыхаю я — Просто поверь, что так бывает.

— Загадками говоришь.

— Я же говорю, не объяснить. Это только пережить можно. Ладно, давай спать, на завтра со свежими головами быть нужно.

— Ну давай. — неохотно соглашается Самуров.

* * *

Полдень. Солнце палит немилосердно. На усыпанной мусором улочке лагеря для беженцев стоят два видавших виды фордовских грузовичка. Эти небольшие работяги, развозящие разные грузы, уже давно примелькались на улицах лагеря, и на них никто не обращает внимания. Капоты подняты, и внутри копаются расстроенные молодые водители с перемазанными смазкой и копотью лицами и руками. Еще двое таких же выпачканных парней, в рваных штанах, сандалиях и свободных грязных рубахах стоят рядом, подавая ключи. Тут же носятся чумазые мальчишки, то и дело, дергая за штанину кого-то из стоящих с ключами помощников водителя. Те раздраженно отмахиваются, а мальчишки со смехом отпрыгивают подальше, а потом снова лезут то в кузов, то под машину звонко крича, и награждая друг друга подзатыльниками.

Эдик делает вид, что копается в двигателе. На самом деле он периодически стучит ключами о металл и усилено пыхтит, имитируя активность. Внутри у него все напряжено. Группа поддержки сейчас находятся в нескольких сотнях метров от ворот крепости. Саму крепость отсюда не видно, она за поворотом. Оружие спрятано за фальшбортами в кузове и под приборной панелью в кабинах грузовиков и может быть извлечено буквально за несколько секунд. Время в ожидании сигнала, кажется бесконечным. Махмуд с семьей уехали из лагеря еще вчера вечером, и теперь они с другими документами должны быть далеко и в полной безопасности. Уже скоро, и Эдик, вместе с остальными парнями из их группы, покинет навсегда это прокаленное солнцем унылое место. Только бы у Юры все получилось, и только бы он остался жив. О себе Эдик сейчас не думает, все его мысли вместе с другом, для которого, там за стенами крепости, именно сейчас настает момент истины.

* * *

Время идет к полудню. С утра успели разгрузить три грузовика с минами, оттащив ящики в дальний конец склада. Это хорошо, вместе с тем, что тут уже есть, рвануть должно славно. Мало точно не покажется. Подгоняют новый грузовик. Какой-то он необычно маленький. К складу подходит Джон вместе с еще одним американцем, тем самым, который был арбитром матча. Черт! Интересно, что там такого важного? За все время американцы пришли на разгрузку в первый раз. Что они так тут и будут торчать? Это может все осложнить. Джон приветливо кивает. Киваю ему в ответ. Джон подходит к охраннику и что-то говорит ему. Тот почтительно соглашается и Смит машет мне рукой, подзывая к себе. Блин, что ему нужно? Так некстати.

— Все нормально, работайте. Сейчас узнаю, что ему нужно и вернусь — бросаю встревоженному Карлакову и иду к Джону с охранником.

В этот момент грузовик становится под разгрузку. Дудкин откидывает борт, и внутрь заскакивают два парня из «азиатской» камеры, которых мы по уговору сегодня ставим только на машины, взяв работу по перетаскиванию ящиков на склад на себя. Они бодро хватают длинный метра два, зеленый ящик и тут американец-арбитр, стоявший все время рядом с грузовиком, кричит на английском.

— Осторожно! Очень осторожно, не ударьте ящик!

Парни в кузове застывают, недоуменно глядя на американца. Тот повторяет, но те явно не понимают английского, да и откуда. Прихожу на помощь.

— Он говорит, что с ящиком нужно обращаться очень осторожно, — тут же перевожу им.

Парни кивают и очень аккуратно передают ящик Дудкину и Васюкову, а те в свою очередь медленно и аккуратно несут его на склад. К машине подходит Джон и деловито говорит второму американцу.

— Кевин, проследи за ними на складе, чтобы они положили все куда нужно и были аккуратны. А я посмотрю за разгрузкой здесь у машины.

Второй пиндос согласно кивает и идет в