— Я тебя на кол посажу сын шакала! — Брызжет слюной сшибленный мной игрок, который уже поднялся с земли и сейчас кидается на меня сбоку.

Гады! То, что они били по ногам нашим пацанам, когда те вообще не владели мячом, это нормально, а когда я немного сгрубил против нападающего с мячом, им не понравилось. А с другой стороны, чего еще можно было ожидать, ведь для этих бородатых, мы вообще не люди. Нас бить и толкать это в порядке вещей, а получить небольшую ответочку, тут же начинается визг и ор про «грязных гяуров».

— Успокойся Рахмат, он больше так не будет делать, — На поле вышел Абдурахмон своей властью останавливая готовую начаться расправу. Он поворачивается ко мне. — Ты ведь сожалеешь о том, что сделал?

— Прошу прощения, уважаемый Рахмат-ага, — тут же склоняю голову, хотя внутри все вибрирует от злобы. — Я плохо играю в футбол и у меня это случайно получилось.

Абдурахмон кивает удовлетворенный моими извинениями и с ожиданием смотрит на моего врага.

— Ты сначала играть научись, а потом выходи на поле. — Сплевывает тот, и отвернувшись идет по полю прочь. Противоречить всемогущему Абдурахмону он не решился.

Вовремя, однако, вмешался начальник лагеря, а то дело могло бы принять скверный оборот. Отхожу назад к своим. Тихо говорю.

— Парни ну его на фиг, не затеваемся с ними и уходим от столкновений, не на последние трусы ведь играем.

— Херня, Коля. Мы их пидаров, чисто на классе сделаем, — весело подмигивает мне Дудкин, и повернувшись к остальным игрокам подбадривает — Ну, че приуныли парни? Мы ведем в счете и сейчас им еще в ворота полную сетку насуем.

* * *

На трибуне, на которой сидят американские инструктора, Бэн наклоняется к Смиту и говорит ему.

— Ты обратил внимание как действовал парень, которого ты приглашал в гости?

— Ты имеешь в виду, как ловко он сшиб того здоровяка?

— Да, и не только это. Он очень легко уходил от ударов тех двух громил, которые хотели ему отомстить за товарища. Такое впечатление, что он мог свободно положить их, но предпочел сыграть испуг и отказаться от драки. Это показывает, что он прекрасно подготовлен физически и, что самое главное, он мыслил в этот момент стратегически, не поддавшись эмоциям. Парень не давал себя ударить, но, в то же время, не отвечал сам, постоянно при этом взывая к третьей силе — Абдурахмону, который ему обязан. Этот интересный русский очень непрост, он может на лету прогнозировать развитие событий и не поддается на эмоции, что очень несвойственно тому кому нет еще и двадцати. Еще раз повторяю, он на голову превосходит обычного солдата.

— Да, это так, — задумчиво кивает Джон — Ты еще не получил ответ на запрос по нему?

— Нет, это не так просто. Наши возможности в СССР сильно ограниченны. На это потребуется больше времени.

* * *

Дальше вся игра идет в том же ключе. Духи сильно грубят, толкаются, отбивают нам ноги и всячески провоцируют. Наши стараются больше двигаться, не держать по долгу мяч, играя в пас и вывозить за счет более высокой техники. Нам сильно повезло, что у нас есть Дудкин. Он один забил два мяча, и еще один закатил в ворота соперника Абдулло. Духи забили пока два мяча. Причем, последний, они просто затолкали в ворота вместе с вратарем. Как ни странно, им этот гол зачли. А с другой стороны, что тут странного, мы ведь сами знали на, что подписывались. Всю оставшуюся игру на меня идет форменная охота. Духи атакуют меня и с мячом и без мяча. Приходится быть постоянно настороже и всячески уклоняться от контакта. Несмотря на это, у меня уже отбиты все ноги, но жить можно. Доиграю и вечером себя полечу. Это еще хорошо, мои голени и все тело закалены многолетними тренировками и набивкой, иначе меня бы давно уже вывели из игры.

Последние минуты матча проходят в вязкой толкотне на нашей стороне. Духи атакуют, пацаны мужественно кидаются им наперерез, жертвуя собой. Досталось уже всем нашим, но никто не собирается сдаваться. Если бы не наш вратарь, самоотверженно кидающийся буквально под ноги бородачам, мы бы уже понапропускали, как минимум, пару мячей.

Наконец Равиль мощным движением руки выбрасывает мяч за пределы штрафной и неутомимый Коля Дудкин вместе с Самуровым и Каралаковым несутся вперед, преследуемые по пятам ревущими от злости «духами». Самуров обводит защитника, передает пас на Карлакова, а тот пробрасывает через поле Дудкину, который забивает в ворота противника четвертый победный мяч. Свисток арбитра. Победа!

* * *

Начальник лагеря кривится, но признает наш выигрыш. Он ходит вдоль строя пленных и злобно скалится.

— Вам сегодня случайно повезло, дети шакалов, но мое слово нерушимо. Сегодня вас всех накормят до отвала, — цедит он, мерно похлопывая плетью о ботинок. — Но это будет только сегодня. С завтрашнего дня, я урежу вам пайку. Если вы так бодро бегаете по полю, значит мы слишком хорошо вас тут кормим и слишком мало даем работы. Но ничего, я это быстро исправлю.

Строй запыленных и чумазых от пыли военнопленных стоит опустив головы, но в душе у всех нас ликование. Мы все таки сделали это! Победа сильно поднимает дух у всех без исключения. Я был неправ считая, что проигрыш или выигрыш абсолютно неважен. Теперь я вижу, что нам была очень нужна эта победа. Она дала заряд уверенности, который уже скоро нам очень понадобится. Поэтому пряча довольную улыбку стою и думаю. — Болтай, гнида, болтай. Недолго нам тут осталось.

Глава 16

Кряхтя и отдуваясь, тащим вдвоем с Равилем тяжеленный зеленый ящик. Нас сегодня снова сняли с кирпичной площадки и кинули на разгрузку прибывших утром грузовиков с оружием и боеприпасами. В последнее время это происходит все чаще. Здешние склады и так уже забиты под завязку, а эти сволочи все везут и везут. Явно готовят нашим какую-то большую гадость. Сегодня вместе с нами на оружейных складах работают пленные афганцы, потому что партия оружия оказалась необычно большой. До этого приходили в основном ящики с оружием: автоматами, пулеметами, РПГ, а сегодня в большом количестве пришли боеприпасы ко всему этому. Здесь их и так до хрена, начиная от цинков с патронами для автоматов и